любую погоду Бочкарев в одних  трусах, накинув  на плечи  только полотенце и
шинель, спускался по каменистому откосу к морю, оставляя одежду на валуне, и
не  спеша входил в  воду, окунался и плыл. Ни ветер,  ни  град, ни  стужа не
могли остановить  его.  Поплавав  в  ледяной  воде,  он  на берегу  спокойно
растирал полотенцем тело до  красноты,  на несколько  минут  забегал  в свою
каюту в домике у поста наблюдения и выходил завтракать в  хорошо отутюженных
брюках, опрятном кителе и ботинках, надраенных до зеркального блеска.
     Его купания не нравились строевику  Грушкову. Однажды в кают - компании
он при всех сказал политруку:
     -  Баловством  занимаетесь  во время  войны.  А вдруг  простудитесь или
ревматизм, что тогда?  - Подумают  -  нарочно  плавал.  За  это и в трибунал
угодить можно. Так что советую прекратить плаванье и не соблазнять других.
     - Вы  что - всерьез?  -  спросил удивленный Бочка - рев.  - Плаванье на
флоте не запрещено.
     И политрук продолжал купаться по утрам.
     Когда  понадобились  разведчики,  Грушков  вспомнил  о  нем  и  как  бы
невзначай спросил у начальника штаба:
     - А почему бы вам  не  послать  в Петергоф  Бочка - рева? Довольно  ему
холодной водой баловаться, пусть на деле покажет свою закалку.
     -  Верно, - обрадовался начштаба. -  Вплавь можно незаметно проникнуть.
Спасибо, что подсказали. Пришлите мне Бочкарева.

     Политрука разыскали  в кубрике.  Он проводил беседу. Пришлось  прервать
занятие и пойти к  начальству. В штабе Бочкареву  объяснили, какие трудности
надо преодолеть,  и предложили до наступления темноты продумать  план ночной
разведки.
     Вернувшись в свою тесную комнату, политрук расстегнул  воротник  кителя
и, потирая ладонью лысину, принялся вслух рассуждать:
     - Что я им придумаю? Ишь хитрецы: "Надеемся на смышленость  питерца". А
вы знаете, что питерец никогда подобными делами не занимался?  Слесарил себе
в механосборочном, заседал в партийном бюро  да баловался  зимним купанием в
клубной секции "моржей".
     Бочкарева не пугал  риск предстоящей разведки.  Но хотелось задание  не
провалить и оставить хоть какой-нибудь шанс на спасение.
     За  его окном топтался рыжеватый пушистый  голубь, круглый, как  шар, с
розовым клювом и розовыми ножками. Он склонил  голову  набок. Глаз его был в
золотистых кружочках.  Рыжий в полдень прилетал сюда поживиться крошками. Он
и сегодня ждал гостинца.
     - Эх,  брат,  позабыл я про тебя, ничего не захватил, - сожалея, сказал
политрук. - Что,  голодновато становится? Нечего  клевать? Боюсь, что  скоро
тебя с Сизухой ощиплют и в общий котел отправят.
     Бочкарез порылся в  тумбочке и, найдя обломок печенья,  высунул руку за
форточку и стал крошить его на подоконник.
     Видя, как голубь жадно  хватает крошки, он подумал: "А  ведь ты, Рыжик,
можешь  мне пригодиться! Ра - чию  с радистом не  надо  брать, и связь будет
надежней. Ты верен  своей Сизухе, обязательно в гнездо вернешься. Выходит, я
зря ругал старшину Кургапкина".
     Голуби  на  островке никому не  мешали. Они жили  на  чердаке  главного
здания  и  кормились  у  камбуза.  Правда, их  недолюбливал  санинструктор и
называл "грязной птицей". Но и он  только  грозился перестрелять  голубей, а
сам ждал решительных действий от других.
     Голуби были довольно неопрятными и шумными птицами. Они не вили гнезда,
а лепили  его из своего  помета.  Пачкали подоконники  и часто  дрались.  За
малейшую провинность Рыжик устраивал выволочку своей Сизухе:  свирепо клевал
подругу и так трепал  за хохол, что  она  от  изнеможения валилась с ног. Но
Рыжик долго сердиться не мог, он был отходчив: тут же начинал,  надув  шею и
развернув хвост, вертеться мелким бесом, ворковать, раскланиваться...
     Голуби развлекали моряков  на  этом  клочке  земли,  окруженном  водой.
Больше всех голубями занимался старшина Кургапкин.
     "А ведь Кургапкин на  гражданке где - то под Петергофом жил, - вспомнил
политрук. - Пляжи и парк ему знакомы. Может, мы вдвоем управимся?"
     Мысль,   возникшая   неожиданно,  толкнула   Бочкарева  на  решительные
действия.   Он  разыскал   старшину   Кургапкина,  исполнявшего  обязанности
киномеханика.
     - Вы, - как мне помнится, просились на сухопутный фронт?
     - Так точно.
     -  Командование удовлетворяет вашу  просьбу: сегодня ночью  пойдете  со
мной на разведку.
     Часа   через   два  Бочкарев  доложил  командованию,  как   он  намерен
действовать  в  разведке. Начштаба одобрил  использование  легких водолазных
костюмов с кислородными масками и голубей, но тут же поинтересовался:
     - А они дадутся кому-нибудь помимо Кургапкина?
     - Кок Савушкин их подкармливает. Голуби из рук у него клюют.
     -  Добро, -  удовлетворенно  сказал начштаба, видя, что у политрука все
продумано до мелочей. - Только есть ли смысл всю  операцию без единого звука
проводить? Усложните  поиск. Лучше,  после того  как вы укроетесь  в кустах,
шумнуть,  - устроить демонстрацию неудачной  высадки. Авось наши покажутся у
залива или дадут знать о себе каким-нибудь другим образом,
     Условясь о световых сигналах,  начштаба приказал разведчикам готовиться
к выходу в залив.