возрасте он увлекался походами и сражениями великих полководцев. Русскую 
военную историю он знал превосходно,
преклонялся перед Петром Великим, Суворовым и Скобелевым?19.
Среди кумиров также — Наполеон, среди любимых кампаний
— Отечественная война 1812 года, в связи с чем — особое почтение к поэту-гусару 
Денису Давыдову.
Когда Михаилу исполнилось 18 лет, он поступил в Первый
московский императрицы Екатерины II кадетский корпус — в седьмой, выпускной 
класс. В Высочайше утвержденном
положении о кадетских корпусах сказано:
?Воспитание в кадетских корпусах, живо проникнутое духом христианского 
вероучения и строго согласованное с общими началами
русского государственного устройства, имеет главной целью подготовление 
воспитывающихся юношей к будущей службе Государю
и Отечеству — посредством постепенной с детского возраста выработки в кадетах 
тех верных понятий и стремлений, кои служат прочной основой искренней 
преданности престолу...?20
Преданность престолу, как показали последующие события,
в Тухачевском воспитать не удалось ни кадетскому корпусу, ни Александровскому 
училищу. Искреннюю преданность
Отечеству — да, в меру собственного понимания того, что составляет его 
(Отечества), пользу.
22
Н. Кулябко (выпускник Гнесинского училища и, позднее,
консерватории, где учился у Н. С. Жиляева. — Ю. К.), познакомившись с 
семейством Тухачевских в 1912 году, ?не без предубеждения? отнесся к юнкеру 
Тухачевскому:
?"Будущая опора трона", — подумал я о нем. Однако не кто иной, как сам Михаил 
Николаевич, тут же заставил меня усомниться
в правильности этого моего предположения. Братья сообщили Михаилу, что они 
готовятся к посещению Кремлевского дворца, где обязательно будут "августейшие" 
особы. К моему удивлению, он встретил это сообщение довольно скептически.
— Что же, ты не пойдешь? — удивились братья.
— Меня это не очень интересует, — пожал плечами Михаил и заторопился к себе в 
училище.
Из дома мы вышли вместе. По дороге завели разговор о революции
пятого года. Михаил с острым интересом расспрашивал меня,
и я окончательно убедился, что мой спутник — юноша серьезный,
думающий, отнюдь не разделяющий верноподданнических взглядов, характерных для 
большинства кадетов и юнкеров. Постепенно
я все больше проникался симпатией к Михаилу Николаевичу.
Наши беседы раз от разу становились все более откровенными. Михаил не скрывал 
своего критического отношения к самодержавию
и так называемому "высшему обществу"?21.
Могущая показаться юношеской бравадой неприязнь не была случайной. 
Пренебрежение к ?властям предержащим
? — рефрен публичного поведения Михаила Тухачевского.
Е. Н. Тухачевская:
?Помню такой случай, который в первый момент меня озадачил, но потом заставил 
размышлять, насколько, конечно, это было возможно
в моем возрасте. Году в 1910 или 1911-м в Москву приезжал царь. Мы жили тогда 
около Гоголевского бульвара. И вот один раз нянька, пойдя с нами гулять, увела 
нас посмотреть на царя, который проезжал где-то поблизости. Отец нам ничего не 
сказал, но с нянькой
какие-то разговоры были. Вечером, в субботу, когда нас уже уложили спать, в 
детскую пришел Михаил Николаевич. Он, видимо, куда-то собирался уйти, так как 
был в шинели, но очень долго пробыл
с нами. Спрашивал, зачем мы ходили смотреть на царя. Ведь царь, говорил он, 
такой же обыкновенный человек, как и все
23
другие, и на него совершенно незачем смотреть, и что мы очень нехорошо
поступили, что сходили и посмотрели. Таким недовольным и рассерженным я его 
никогда не видела, поняла тогда только одно:
если Миша так недоволен, значит, мы сделали действительно что-то очень 
нехорошее?22.
Тухачевский быстро и с удовольствием втянулся в кадетскую
жизнь. Директором первого Московского кадетского
корпуса был генерал В. В. Римский-Корсаков, родственник
композитора, высокообразованный, любящий свое дело человек. Благодаря ему 
корпус — одно из старейших
военно-учебных заведений России — стал учебным заведением, по уровню знаний 
своих воспитанников превосходившим
гимназии и реальные училища. Корпус отличался
хорошим составом преподавателей. Офицеры-воспитатели, особенно имевшие 
печальный опыт русско-японской войны, стремились развить в своих воспитанниках
чувство национальной чести, долга перед Родиной23.
Кроме обычных общеобразовательных предметов по программе гимназии, за 
исключением латыни, полагались следующие внеклассные занятия: строевое обучение,
 гимнастика,
фехтование, плавание, музыка, пение и ?танцо-вание на основах инструкций,