?У нас во Вражском, во дворе, летом после сенокоса свозили и складывали большие 
скирды сена. Старшие братья и сестра любили
туда взбираться и проводить там время. Обычно выбирался один какой-нибудь стог 
сена, который к осени приходил в полную негодность. Но это никого не смущало. 
Братья, сестра, их товарищи и подруги там сидели, разговаривали, а нас, 
маленьких, туда подсаживали
к нашему большому удовольствию. И вот один раз мать увидела, что братья с 
товарищами затеяли там борьбу и возню, и кто-то неудачно толкнул Мишу. От 
неожиданности он не успел зацепиться
за кого-нибудь и полетел вниз,ударившись сильно грудью о землю. Когда мать 
подбежала к нему, то увидела, что он не только
не мог говорить, но даже дышать. Мать очень перепугалась и, когда
Миша отдышался и смог, наконец, разговаривать, она потребовала
сказать ей, кто его столкнул со скирды, но ни уговоры ее, ни требования не 
помогли, и он виновника так и не выдал?12, — рассказывала
Е. Н. Тухачевская.
Тухачевский учился в Пензенской гимназии с 1904 по 1909 год. В документах 
гимназии сохранились такие записи:
?несмотря на свои способности, учился плохо?, ?прилежание — 3?, ?внимание — 2?, 
?за год пропустил 127 уроков?, ?имел 3 взыскания за разговоры в клас-
13
сах? .
Есть заявление священника на педагогическом совете: ?Тухачевский Михаил не 
занимается законом Божьим?. Сестры
маршала вспоминали, что Н. Н. Тухачевский был атеистом
и детей воспитывал в том же духе. Ему это удалось.
?Один раз, за чаем, Михаил Николаевич начал рассказывать какие-то 
антирелигиозные истории, которые сам тут же и выдумывал.
Мать, уже привыкшая к таким разговорам, все же не выдержала
и потребовала, чтобы он замолчал. Но Миша, под смех
20
братьев и товарищей, сидевших за столом, продолжал дальше. Тогда
мать, видя, что требования и просьбы не помогают, и желая заставить
его замолчать и рассердившись не на шутку, вылила ему на голову чашку с 
остывшим чаем. Все долго смеялись, но больше всех мокрый Миша?14.
Товарищ Тухачевского по гимназии В. Г. Украинский рассказывал об уроках закона 
Божьего:
?Иногда после елейного рассказа о чудесных исцелениях и вообще
чудесах святых угодников лукаво и вместе с тем почтительно Михаил спрашивал:
— Батюшка, вы и на следующем уроке будете рассказывать нам сказки?
Священник возмущался и удалял Мишу из класса?15.
В дневниках гимназистов на последней странице было напечатано ?свидетельство?, 
его заполнял священник в дни Великого Поста; он подтверждал подписью и печатью,
что гимназист был на исповеди и причащался. Этот документ гимназист вручал 
классному наставнику. Но неожиданно
открылось, что гимназист Михаил Тухачевский ни разу не был на исповеди и не 
причащался. Это произвело
ошеломляющее впечатление. Был вызван к директору
отец. Мальчика с трудом уговорили исповедаться и причаститься...
Миша был взят из гимназии по собственному желанию
родителей, согласно их письменному заявлению. Свидетельство об окончании 
четырех классов Пензенской
Первой мужской гимназии, вьщанное ?бывшему ученику Тухачевскому Михаилу, сыну 
дворянина, выбывшему
по переходе в пятый класс по прошению родителей
?, выглядит колоритно: по всем предметам — ?тройки
?, и лишь по французскому языку — ?отлично?16.
В 1909 году Тухачевские переехали в Москву. Здесь старшая
из сестер — Надя, закончившая гимназию и имевшая право ?получить от 
министерства народного просвещения свидетельство на звание учительницы 
начальных училищ и заниматься обучением на дому?17, давала уроки — семья была 
стеснена в средствах. Братья поступили в разные учебные заведения, причем Миша 
— в 10-ю московскую
21
гимназию. Будучи потомственным дворянином, Тухачевский
имел право после окончания гимназии поступить в закрытое военно-учебное 
заведение, готовившее к офицерской
службе18.
Интерес к воинской службе, ?баталиям и викториям?, проявился у Тухачевского 
рано. М. Н. Балкашин, друг семьи,
вспоминал:
?Миша отличался особой живостью характера. С раннего детства у него была любовь 
к военным, все равно, будь то солдат, пришедший на вольные работы, заехавший в 
гости исправник или кто-либо другой,
лишь бы он был в военной форме. Меня, когда я приезжал к Тухачевским
юнкером, а потом офицером, он буквально обожал, сейчас же завладевал моей 
шашкой, шпорами и фуражкой. Заставлял меня рассказывать разные героические 
эпизоды из наших войн, про подвиги
наших солдат и офицеров. Десятилетним мальчиком он зачитывался
историей покорения Кавказа во времена Ермолова и Паскеви-ча. В юношеском