), а пластинки Вертинского,
а тем более такие, рассматривались в то время как явная крамола,
хотя многие их привозили?17.
371
Петру Якиру, сыну командующего Киевского округа, в 1937-м было 15 лет.
?30 мая 1937 года. Накануне мы с отцом были на даче в Свя-тошине, под Киевом. 
Зазвонил телефон; попросили отца. Разговаривал
с ним Ворошилов: — Выезжайте немедленно в Москву, на заседание Военного совета. 
— Была вторая половина дня. Отец ответил, что поезда на Москву сегодня больше 
не будет. Спросил разрешения вылететь. — Не нужно. Завтра выезжайте первым 
поездом. На следующий день в три часа пятнадцать минут
дня отходил поезд на Москву. Я провожал отца. Настроение у него было тревожное: 
он знал, что в течение прошедших недель
арестован ряд военачальников, в том числе и Михаил Николаевич
Тухачевский... В 10 часов я распрощался со своими друзьями и подружками, 
которые гуляли в Мариинском парке, напротив нашего дома, и пошел домой... Я 
обратил внимание, что во всех комнатах нашей квартиры горит свет и окна 
зашторены.
Позвонил в дверь. Некоторое время никто не подходил, потом мужской голос 
спросил: "Кто это?" Я ответил. "А, Петя, — сказал голос, — дело в том, что у 
твоей мамы приступ и у нее врачи. Иди, еще погуляй..." Около часа ночи я 
вернулся домой. Свет в окнах квартиры все горел. На звонок мне открыли дверь, и 
я увидел двух людей в форме НКВД. Довольно резко один из них предложил мне 
пройти в кабинет отца. Там за письменным столом сидел крупный человек с 
перебитым носом в форме НКВД, с отличиями комиссара 2-го ранга (как потом 
выяснилось,
это был заместитель Ежова — Фриновский, один из самых страшных 
палачей-истязателей НКВД того времени). "Долго ли тебя ждать? — спросил он. — 
Ну, а теперь говори, где у вас хранится
валюта". "Во-первых, я не понимаю, что здесь происходит,
а во-вторых, я не имею представления ни о какой валюте". Он быстро встал из-за 
стола, подошел ко мне и ударил по голове,
видимо, не рукой, а чем-то еще, так как удар был сильный. Я упал. "Щенок! — 
сказал он. — Уведите его". Я пришел в себя,
меня подняли и отвели в столовую, где на диване лежала мама.
У нее был сердечный приступ?18.
А на Лубянке шла активная работа. Арестованные раньше Тухачевского 
военачальники уже давали признательные,
?разоблачающие? показания.
372
Протокол допроса А. И. Корка от 16 мая 1937 года
?В суждениях Тухачевского совершенно ясно сквозило его стремление притти в 
конечном счете, через голову всех, к единоличной
диктатуре...
...Тухачевский... говорил мне: "Наша русская революция прошла
уже через свою точку зенита. Сейчас идет скат, который, кстати
сказать, давно уже обозначился. Либо мы — военные будем оружием
в руках у сталинской группы, оставаясь у нее на службе на тех ролях, какие нам 
отведут, либо власть безраздельно перейдет в наши
руки".
"Вы спрашиваете "майн либер Август" (он так продолжал разговор,
похлопав меня по плечу), куда мы направим свои стопы? Право,
надо воздать должное нашим прекрасным качествам солдата, но знайте, солдаты не 
всегда привлекаются к обсуждению всего стратегического
плана. Одно только мы с Вами должны твердо помнить: когда претендентов на 
власть становится слишком много — надо, чтобы нашлась тяжелая солдатская рука, 
которая заставит замолчать
весь многоголосый хор политиков". Намек, который при этом Тухачевский делал на 
Наполеона, был так ясен, что никаких комментариев
к этому не требовалось...
В качестве отправной даты надо взять здесь 1925—26 гг. когда Тухачевский был в 
Берлине и завязал там сношения с командованием
рейхсвера... Спустя два года после того, как Тухачевский был в Берлине, я был 
направлен в Германию, а в мае 1928 года в качестве
военного атташе, сдал Тухачевскому командование Ленинградским
округом.
Перед моим отъездом при сдаче округа Тухачевский говорил мне: "Ты прощупай 
немцев в отношении меня и каковы их настроения
в отношении нас"...
Бломберг передал Тухачевскому, что в Германии складывается сейчас такая 
ситуация, которая должна обеспечить национал-социалистам,
во главе с Гитлером, приход к власти?19.
Вернер фон Бломберг, Главнокомандующий вермахта, а до прихода Гитлера к власти 
— рейхсвер (курировавший все советско-немецкие военные связи, бывавший в России,

о чем подробно говорилось в главе ?Восток—Запад?), действительно мог передать 
Тухачевскому информацию о приходе нацистов к власти. Ее можно было почерпнуть
373
даже из немецких газет. Характерно, что Тухачевскому и остальным участникам 
процесса вменялось в вину то, чем они обязаны были заниматься на протяжении