— На задание ушел.

— Рассказывай, как живете, что нового.

Больше месяца не было нашего парторга Ефимова в эскадрилье. Мы поговорили, 
погоревали о погибших товарищах, Я рассказал ему об успехах друзей.

— А как твои дела?

— Да вот. Отстранен от полетов. Не научился спать.

— А в чем причина бессонницы? Может, это мешает? — Матвей показал на «боевой 
листок».

— Постой, постой! — Из — за стола поднялся адъютант. — Хорошо, что напомнили, а 
то забыл бы. — Он достал из кармана маленький пакетик и протянул мне: — Врач 
передал. Просил принять перед сном.

Матвей хотел еще что-то сказать, но дверь с шумом отворилась и в землянку, что 
называется, всем гамузом ввалились летчики. Они едва не задушили Ефимова и 
пришедшего несколько позже Алексеева в своих богатырских объятиях. Матвей хотел 
по всей форме доложить командиру о прибытии. Но какой уж тут доклад!

— Рад, очень рад! — Новиков обвел всех взглядом. — Теперь эскадрилья в сборе… 
Нет только Хрипунова, Али ева, Федорова и Годунова…

Он, помрачнев, снял свой видавший виды шлем…

Вечером у нас было весело. Плясали, смеялись, пели. Причина веселья — Указ 
Президиума Верховного Совета СССР о награждении летчика М. И. Багрянцева 
орденом Ленина. Газета с Указом переходила из рук в руки.

Все же я постарался лечь спать пораньше.

Проснулся, когда было уже совсем светло. Глянул на свои «кировские» и пришел в 
ужас: одиннадцать часов утра! Вот это снотворное! Все при деле, а я… Как же это 
вышло?.. Почему не разбудили?..

Одеваюсь, на ходу застегиваю снаряжение. Как угорелый выскакиваю на улицу.

— Вы куда, товарищ лейтенант? Оглядываюсь. За мной стоит наш шофер.

— А вы что здесь?

— Мне приказано, товарищ лейтенант, подождать, а когда — вы проснетесь, отвезти 
вас на аэродром.

Сажусь в машину, все еще не понимая, в чем дело. На аэродроме спешу доложить о 
своем прибытии майору Новикову. Он посмеивается:

— Ну, выспался?

— Так точно, сегодня выспался.

— Как чувствуешь себя?

— Отлично.

— То-то, не пренебрегай отдыхом. Иначе… — Он де лает паузу, о чем-то 
раздумывает, смотрит на часы: — Через полчаса полетишь на разведку. А пока еще 
не много отдохни.

— Есть, товарищ майор!

Я прикидываю: за полчаса можно искупаться. Идея! Бегу на речку. Она чуть шире 
иного ручья. Журчит, разговаривая с камешками. Нырять тут негде. Я раздеваюсь, 
вхожу в воду, окунаюсь и снова на бережок. Расстилаю на траве комбинезон, 
ложусь на него. Небо сегодня синее — синее, а облака белее белого. Вот так же 
бывало дома в Вологде, после рыбалки. Лежу на берегу и смотрю, смотрю на облака.
 И что только там не привидится!

А теперь мне кажется, будто я в самом деле дома. Хорошо бы вскочить и побежать 
вдоль берега нашей Вологды — реки. Увидеть дом старого Эделя, его рыбацкие 
снасти на берегу. Дом моего дружка Фоки. И конечно, наш дом. Он стоит на 
высоком обрыве, возле огромной старой липы. На пути к нему Воскресенская горка 
и церковь с ее певучими колоколами. Не раз забирался я на колокольню и, стоя 
рядом со звонарем, дивился, как ловко он дергает за веревки, извлекает 
удивительные, неповторимые звуки.