остолбенели! Неужели это сигнал вылета нашего звена? Что делать? Самолеты еще 
заправляются. Но тревога наша оказывается напрасной. Адъютант, что называется, 
перестарался. Он должен был сказать нам, что нас срочно вызывают на КП для 
постановки новой боевой задачи, а вместо этого выстрелил из ракетницы.

Командир полка майор Душин встретил нас приветливо:

— Ну что, базовые летчики, устали, наверное? — Никак нет, — ответили мы 
вразнобой.

— На Кронштадт надоело летать, товарищ майор, — добавил я.

— Да, но вы, говорят, провели над базой бой с финскими самолетами.

— Это только говорят, товарищ майор, — сказал я, готовясь рассказать обо всем. 
Но Душин остановил меня:

— К сожалению, у нас мало времени, расскажете потом. А сейчас майор Новиков 
ознакомит вас с обстановкой, и вы получите новую задачу. Эта, думается, будет 
интересной.

Мы переглянулись. Новиков развернул на столе карту, посмотрел на нас и с едва 
заметной улыбкой произнес:

— Ну, вот и дождались, страдальцы. Теперь-то вам придется нажать на гашетки.




ШЕЛ НА ПОСАДКУ ИСТРЕБИТЕЛЬ...


Он поистине сгусток энергии, хотя внешне это незаметно. Ростом невысок, в 
движениях нетороплив, говорит ровно, слушает внимательно, причем пытливо 
рассматривает собеседника своими угольно — черными глазами. Иные над смешным 
хохочут, что называется, до упаду, а он лишь мягко, скуповато улыбается, словно 
приберегает веселье до другого раза. Но уж если берется за дело, оно сразу 
сдвигается с места. А если рассердится… Я видел его в гневе; суров, беззвучен, 
брови — колючки, лицо побагровело, кавказская кровь кипит… Но это ненадолго. 
Гусейн отходчив, душа у него добрая, ум светлый.

Как он радуется сегодня! Наконец-то нам доверено трудное дело. Глаза Алиева 
прямо — таки засияли, когда он услышал об этом. Я не узнавал Гусейна. Слушая 
майора Новикова, он нетерпеливо поводил плечами и как-то по — детски 
подмаргивал мне и Соседину.

— цель — крупная вражеская мотомеханизированная колонна на дороге между Сабском 
и населенным пунктом Осьмино, — говорил командир. Он острием карандаша показал 
эти населенные пункты на карте. — Ваша задача — звеном истребителей нанести 
удар по колонне противника. На каждом самолете шесть реактивных снарядов плюс 
пулеметы. Так что ударить есть чем, — Майор обвел взглядом наши сияющие лица и 
сам улыбнулся. — Вопросов нет? Через десять минут вылет.

И вот мы уже у самолетов. Запускаем моторы, взлетаем.

Проходим Волосово. Справа полыхает большой пожар. Это горит село Ивановское. 
Впереди синеет лента реки Луги. Видна деревня Сабек. Где-то там, за ней, нам 
предстоит нанести удар по противнику. Еще несколько мгновений полета, и я 
отчетливо вижу вражескую колонну. Перестраиваю звено в правый пеленг и пикирую. 
Заметна нас, фашисты открывают ураганный огонь. Но уже поздно. Смертоносные 
снаряды РС сорвались с балок и, прочертив огненный след, ударили по машинам 
противника. Один за другим следуют взрывы, взметающие вверх вместе с землей 
обломки фашистской техники. В какой-то момент сверкнуло пламя, и густой черный 
дым потянулся над лесом. Стреляя из пулеметов, низко, почти на бреющем, 
пронеслись мы над вражеской колонной.

Наш первый настоящий боевой вылет, первый удар по противнику! Разворачиваю 
звено для повторного захода. Снова пикируем, снова летят наши снаряды, 
уничтожая технику врага. Пулеметные очереди косят фашистов. Противник 
огрызается — ведет зенитный огонь. В нескольких местах по ту и другую сторону 
от дороги горит лес. На шоссе полыхают подожженные нами машины. Местами дым 
застилает колонну. Мы проносимся сквозь эту дымовую завесу.

Неожиданно Соседин вырывается вперед и уходит вверх. Качнув машину с крыла на 
крыло, он пикирует. Алиев следует за ним. Что они там обнаружили? Ах вот в чем 
дело! В реке Сабе кто-то купается.

«А вдруг это наши?» — думаю я. Вражеская зенитная установка рассеивает мои 
сомнения. Снаряды рвутся перед самолетом Соседина. Я разворачиваюсь, чтобы 
атаковать зенитку, но Алиев упреждает меня. Он делает переворот и камнем