бросаются на сцену. Они хотят качнуть радиста, но тот своевременно исчезает за 
кулисами, предпочитая остаться в добром здравии.

С концерта я прихожу несколько позже Дармограя и Дука. Они поджидают меня. 
Львов вызван к командиру полка. Дармограй в темном углу землянки колдует над 
чем-то. Вскоре на столе уже стоят три кружки и кое-какая закуска.

При свете коптилки мы пьем за победу, возглашаем «ура» городу на Неве. Когда же 
ребята ложатся спать, я достаю бумагу, карандаш, придвигаю к себе коптилку и 
пишу стихотворение «Ленинград». К утру оно готово. Отрывок из него Дук помещает 
в «боевом листке».

		Победивший в яростном сраженьи,
		Выстоявший в муках и борьбе.
		Город воли, мужества, терпенья,
		Мир не знает равного тебе.

		Снова ты в объятиях России,
		И с тобою Родина поет.
		С гордостью в высокой неба сини
		Над Невой веду я самолет…

Блокада прорвана, но ожесточенные бои продолжаются. Фашистское командование 
спешно перебрасывает к Ленинграду всё новые авиационные части. С утра до вечера 
в районе Синявина идут тяжелые воздушные бои.

Накануне я сбил двухмоторный неприятельский многоцелевой самолет МЕ-110. Машина 
загорелась в воздухе, еле — еле перетянула через станцию Мга и упала близ 
деревни Горы. А сегодня вот новый нелегкий бой. Нас пятеро. Со мной Цапов, 
Шилков, Прасолов и Шестопа — лов. Иван Цапов и Николай Шестопалов отражают 
атаки истребителей, а мы втроем наносим удары по врагу. В какой-то момент у 
меня в прицеле оказывается МЕ-110. Открываю огонь. Правый двигатель вражеской 
машины дымит. Вспомнив, как учил молодых летчиков Матвей Ефимов, я кричу 
Прасолову:

— Бей, Петя, добивай его!

Он стреляет, и от «мессершмитта» летят моторные капоты. Объятый пламенем, он 
входит в свое последнее пике.

— Молодец! — говорю я Прасолову. — Пристраивайся, не отставай…

Вражеские истребители никак не хотят отвязаться от нас. Где-то вверху ведет бой 
пара Цапова. Неожиданно в наушниках раздается его на удивление спокойный голос:

— Так, еще один пошел…

И точно. Сбитый Цаповым истребитель МЕ-109 винтом идет к земле.

Но за первой группой фашистских самолетов появляется вторая. Мы вклиниваемся в 
нее и, четко взаимодействуя, зажигаем еще один МЕ-110. Он долго мечется, 
сваливаясь то на правое, то на левое крыло. Но огонь есть огонь, и машина 
падает на землю.

Итак, уничтожив три самолета противника, наша пятерка победно возвращается 
домой.

Сбил первый фашистский бомбардировщик Петр Прасолов, невысокий чернявый хлопец, 
с виду совсем еще мальчик. Ему двадцать лет, а он уже грозный военный летчик — 
истребитель. Петр смущен похвалами товарищей и вместе с тем горд своей победой.

Все наши ребята дерутся с большим подъемом. Мою группу обычно сменяет в воздухе 
группа, возглавляемая командиром эскадрильи Семеном Ивановичем Львовым. В одном 
из боев он уничтожил МЕ-109, в другом, атакуя противника в паре с Петром 
Прасоловым, поджег МЕ-110. Еще через день Львов и Шилков сбивают два «мессера».

Дерзко воюют летчики третьей эскадрильи, которой командует отважный балтиец 
Дмитрий Татаренко. Напав на группу «юнкерсов» и отбиваясь от истребителей врага,
 они уничтожили в одном бою четыре бомбардировщика Ю-88 и без потерь вернулись 
домой.

Уже не первый вражеский бомбардировщик сбивает командир звена нашей эскадрильи 
Иван Цапов. Земляк комиссара Ефимова, уроженец земли Смоленской, Иван в бою 
очень напоминает Матвея Андреевича. Умный, расчетливый, беспредельно храбрый, 
он не раз выручал из беды своих товарищей. Выручил однажды и меня. Это была 
тяжелая воздушная схватка над линией фронта. Мы с сержантом Алексеем Пархоменко 
отражали атаки четверки «мессершмиттов». У Пархоменко недоставало боевого опыта,
 он часто отрывался от меня, но все же мы выдержали натиск фашистов. «Мессера» 
ушли. Но тут на смену им явилась четверка «Фокке-вульфов». Они неожиданно 
ударили по самолету Алеши. Машина его переломилась на две части и стала' падать.