ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ САМОЛЕТ


Все новые перемены. Всё новые организационные мероприятия, или, как их иногда 
называют, «орги». В октябре 1942 года Семен Львов становится командиром 
эскадрильи, я назначен его заместителем. Иван Петрович Лукьянов уезжает учиться.
 Его должность заместителя командира полка по политчасти передана Матвею 
Ефимову. 

Егорушка Костылев, сбивший в боях больше двадцати самолетов противника и 
удостоенный звания Героя Советского Союза, будет возглавлять эскадрилью в 
другой части. Я очень жалею, что он уходит от нас. Мы так много летали в паре, 
не раз выручали друг друга в бою! 

Золотые Звезды Героев засверкали на гимнастерках наших замечательных 
друзей-штурмовиков Нельсона Степаняна, Михаила Клименко, Алексея Мазуренко. 

Огорчает меня только то, что я уже две недели не летаю. А сегодня вот по 
служебным делам оказался на Ораниенбаумском плацдарме. Сижу в землянке с 
единственным ее обитателем Евгением Дуком. Горит коптилка из снарядной гильзы. 
Женя рассказывает мне о своем житье-бытье, а я ему — о своем. Но чего бы ни 
коснулся разговор, он снова и снова возвращается к потерям, которые полк понес 
в боях. 

— Взяли бы вы меня в летчики, — говорит Дук. 

Говорит не шутки ради. Стать воздушным бойцом — его давнишняя мечта. 

— Возьмете, а? — спрашивает он. 

— Эх, Женя! Если бы все это было так просто. Сам знаешь: чтобы освоить технику, 
надо время. 

— А я быстро овладею истребителем, — обещает он — Я уже изучил все наставления, 
весь курс летной подготовки, знаю назубок инструкцию по эксплуатации самолета 
ЛаГГ-3. 

Женька смотрит на меня своими полными надежды глазами. 

— Да-да, я это вполне серьезно...

Телефонный звонок прерывает нашу беседу, Поступает распоряжение из штаба. Мне 
приказано срочно, не дожидаясь утра, прибыть в полк. Самолет, который должен 
доставить меня, уже вылетел. Ну что ж, сборы коротки, мы с Женей покидаем 
землянку, а в вечернем небе уже слышен знакомый рокот вездесущего У-2. 
Проводить меня приходят заместитель начальника штаба полка старший лейтенант М.
С.Гожев и старший политрук М.Р.Голод. 

Самолет приземляется и подруливает к нам на свет фонарика. Не выключая мотора, 
из кабины выскакивает Виктор Терехин. 

— Игорек, здорово! — Он трясет мне руку, — Я за тобой. 

— Привет, привет. Но с чего это вдруг за мной присылают персональный самолет, 
да еще с таким боевым летчиком? 

— А, сейчас объясню, — говорит Терехин. — Вы с Ефимовым у нас единственные, кто 
летал на истребителе ЛаГГ-3. 

— Значит, нам дадут ЛаГГи?.. Ура, Витька!.. Вот это да!.. Снова будем летать на 
наших отечественных!.. А ты, Женя, как в воду глядел. Не зря изучал инструкцию 
по эксплуатации ЛаГГа... 

Я забираюсь в заднюю кабину У-2. Виктор дает газ. Фуражка срывается с моей 
головы и улетает куда-то в темноту. Михаил Романович Голод надевает на меня 
свою фуражку, и мы взлетаем. 

Туман. Видимость плохая. Нигде ни огонька. Противник слева, противник справа. 
Нельзя допустить ни малейшего отклонения в сторону. Но капитан Терехин уверенно 
ведет самолет. Высота — семьдесят метров. Мы проходим над окраиной Ленинграда, 
минуем Комендантский аэродром. А туман опускается все ниже. К нашему аэродрому 
пробиться нет никакой возможности. Мы возвращаемся. По времени нам пора бы уже 
подойти к Кронштадту. В какой-то момент мне кажется, будто я вижу корабль. Но, 
как выясняется, это один из кронштадтских фортов. Мы ориентируемся и идем уже 
увереннее.