Мальчуган глянул исподлобья на матроса и, перестав плакать, неожиданно 
рассмеялся. 

Подошли другие матросы и вместе со Свиридовым начали уговаривать меня. 

- Неужели мы одного мальчонку не сможем воспитать? - наседали на меня матросы. 

- За ребенком уход нужен. А когда нам им заниматься? 

- Я не ребенок, - неожиданно выпалил чумазый мальчуган, - и ухода за мной 
никакого не надо. И ничего я не боюсь. Вы не подумайте, что я от страха плакал. 
От обиды, товарищ командир, ей-богу, от обиды... 

Парнишке, видимо, очень хотелось попасть на лодку, и Свиридов совершенно 
напрасно боялся, что он убежит. 

- Товарищ командир, конечно, пользы от меня будет мало, - рассудительно 
продолжал он, - так ведь я и мешать никому не стану. И ем-то я почти совсем 
ничего. Правда, дяденька, - взмолился он, - взяли бы меня... 

Через несколько минут мы уже узнали несложную биографию мальчика. Плакал Вася - 
так звали мальчика - потому, что увидел убитую бомбой женщину, которая 
напомнила ему мать. Отец его погиб на фронте. Когда бежавшая от гитлеровцев 
мать вместе с младшей сестренкой погибли от фашистской бомбы, осиротевший 
мальчуган пошел куда глаза глядят. Он долго бродяжничал, пока добрался до 
Черноморского побережья. 

И хотя Вася стал членом нашего экипажа, однако взять его с собой нам не 
разрешили. 

- Разве легко все это восстановить? - глядя на развалины, говорил кок Щекин. 

- Трудно, но восстановим! - отозвался Каркоцкий. - И не только восстановим, 
лучше построим. Дай только уничтожить фашистов! 

- Ну, уж теперь-то фашистов дожмем, еще месяц-другой и... 

- Я уже перестал устанавливать сроки, во знаю, что скоро... 

Шел третий год ожесточенной войны. За это время было столько всяких догадок и 
предположений относительно сроков окончания войны, что уже мало кто осмеливался 
делать какие-либо прогнозы, хотя все чувствовали, что крах фашизма недалек. 

В конце марта наш эшелон прибыл в Москву и мне было приказано явиться с 
докладом к заместителю наркома Военно-Морского Флота генерал-майору Н. В. 
Малышеву. 

Генерал встретил меня приветливо и задал много вопросов о матросах, старшинах и 
офицерах эшелона. 

- Хотел приехать к вам, поговорить с людьми, но вот беда: никак не выкроил на 
это время, - говорил генерал, прохаживаясь по кабинету. - Прощу передать 
морякам мое пожелание успехов в выполнении "священного долга перед Родиной... 
Нет ли у кого вопросов ко мне? 

- Все хотят знать, куда нас везут... 

- Этого сказать не могу. 

Случайно бросив взгляд на рабочий стол генерала, я увидел несколько фотографий 
и среди них фотографию своего товарища по Военно-морскому училищу Павла 
Кузьмина. Почему она здесь? Что с Павлом? 

Как бы угадав мои мысли, генерал подошел к столу, и, взяв в руки несколько 
фотографий, спросил у меня: 

- Вы знаете кого-нибудь из этих подводников? 

- Да, вот это - мой товарищ Паша Кузьмин. 

- Погиб, - Малышев подошел к столу и взял в руки фотографию, - геройской 
смертью погиб. 

- Когда? При каких обстоятельствах? 

- Подробности нам стали известны совсем недавно. А случилось это два года назад.
 

И генерал рассказал обстоятельства гибели П. И. Кузьмина и его товарищей...