По левому борту на расстоянии 40-50 кабельтовых стояли без хода два немецких 
охотника за подводными лодками. Больше на горизонте ничего не было видно. 

Зеркальной глади, выдавшей нас утром врагу, на море уже не было. 

- Сейчас бы фашистов встретить. Мы бы им всыпали! - сказал мне в дизельном 
отсеке Мисник, как видно, уже забывший о ночном происшествии на мостике. 

- Долго же нас гоняли, товарищ командир, - покачав головой, заметил Гудзь, - 
хорошо хоть, что бомб на нас израсходовали целую уйму. 

- Да, урон мы фашистам причинили, - подхватили другие. 

- Эх, нам бы хороший транспорток, - вслух мечтал старшина группы торпедистов 
Терлецкий, - торпеды сами просятся, еле их удерживаем... 

Такие разговоры велись в каждом отсеке. 

Я вернулся в центральный пост и тут же узнал, что капитан-лейтенант Косик 
заметил большой вражеский конвой, пробиравшийся через минное поле. Огромный 
немецкий транспорт и крупный танкер шли в сопровождении шестнадцати кораблей 
охранения, среди которых были и малые миноносцы, и охотники за подводными 
лодками, и самоходные баржи. С воздуха конвой прикрывали два самолета. 

Лодка легла на курс атаки и дала полный ход. Однако скоро стало ясно, что 
пройти на перископной глубине между кораблями противолодочной обороны не 
удастся... 

Я не успевал следить за судами, двигавшимися, как мне казалось, сплошной стеной.
 Они проходили очень близко от нас, и была опасность, что какое-нибудь из них 
может либо обнаружить нас, либо случайно наскочить на лодку и таранить ее. 

Тогда я решил поднырнуть под корабли охранения. Маневр удался. Но, когда я 
поднял перископ, головной транспорт, который мы намеревались атаковать, уже 
прошел. 

Случилось это потому, что, пока "Малютка" совершала этот маневр, прошло более 
семи минут. За это время наблюдение за противником велось только акустическими 
средствами. Скорость же транспорта была большей, чем я определил первоначально. 


Появилась новая цель - танкер. "Малютка" находилась так близко от него, что в 
перископ было видно все, что происходило на нем. 

На палубе танкера было довольно оживленно. Кто-то из стоявших на мостике 
показывал в нашу сторону - перископ и оставляемая им легкая полоса на воде 
выдали нас. 

Но "Малютка" успела выпустить торпеды, и на мостике танкера забегали. Взвились 
флажки какого-то сигнала. 

Танкер пытался уклониться, однако было поздно. Торпеды взорвались - одна под 
фок-мачтой, вторая - под мостиком... 

Через несколько минут танкер затонул. 

Произведя залп, "Малютка" почти полностью всплыла. Глубиномер показывал всего 
три метра. Я приказал погрузиться на 25 метров. Но на это потребовалось более 
полминуты, и с вражеских кораблей могли вдоволь налюбоваться "Малюткой". 
Пораженный неожиданностью атаки, произведенной со столь близкой дистанции, 
противник не сразу сумел организовать преследование. Несколько артиллерийских 
выстрелов, сделанных, очевидно, с катеров, не причинили нам вреда. 

Лодка упала на грунт. 

Однако противник знал, где мы находимся, и нужно было немедленно уходить с 
этого места. 

Но враг, видимо, только и ждал, когда мы выйдем из сферы конвоя На 
восемнадцатой минуте после залпа гидроакустики конвоя обнаружили нас. На этот 
раз экипажу "Малютки" досталось больше, чем за все предыдущие бомбежки. 

Гитлеровцы неистовствовали. Бомбы сбрасывались сразу с нескольких 
преследовавших нас катеров. Всего нас преследовало одновременно более десятка 
охотников за подводными лодками. 

Бомбили довольно точно. Каждая серия бомб, сбрасываемых на "Малютку", оставляла 
следы на лодке, хотя прямого попадания лодка избежала. Зато мелких повреждений 
было множество. В некоторых местах образовалась течь. В результате деформации 
корпуса расшатались валопроводы, заклепки. В первом отсеке люди находились по