не оккупировали острова. 

- Скажите, - неожиданно обратился он ко мне, - разве вы забудете когда-нибудь о 
том, что делали на вашей земле фашистские оккупанты? 

И пока я собирался с мыслями, чтобы ответить на его вопрос, он продолжал: 

- Никогда! Эти люди сделали с моей родиной то, что фашисты проделывали на 
оккупированной ими территории России, - продолжал он. - Но англичане опередили 
немцев, Гитлер учился у них... 

Чтобы отвлечь внимание собравшихся и предупредить назревавшую ссору, я подошел 
к радиоприемнику и начал настраивать его. 

Позывные Москвы заставили меня задержать регулятор. Было время обычной передачи 
"Последних известий". 

- Декрет Краевой Рады Народовой о создании Польского Комитета национального 
освобождения, - раздался знакомый голос московского диктора. Мы стали 
вслушиваться в текст постановления: 

"Накануне решающих боев за изгнание из Польши немецких захватчиков Краёва Рада 
Народова создает Польский Комитет национального освобождения, как временную 
исполнительную власть для руководства освободительной борьбой народа, для 
обеспечения его независимости и восстановления Польского государства". Далее 
следовал состав Польского Комитета. Сообщение это, как только я перевел его, 
произвело на англичан большое впечатление. 

- Не понимаю, - развел руками командир базы, - зачем комитет, когда есть 
правительство? Ведь из-за Польши Великобритания вступила в войну... 

- Раз польское правительство сидит в Лондоне, - ехидно вставил присмиревший 
было ирландец, - а Польшей надо управлять из Варшавы, то, очевидно, явилась 
надобность и в таком комитете. 

Командир базы яростно уставился на своего непокладистого начальника штаба, и мы,
 предвидя, что сейчас скандала не избежать, поспешили откланяться. 

На следующий день вышла в море подводная лодка, на которой уходил Трипольский. 
Еще через день покинула Лервик и наша "В-4". 

- Товарищ командир, получено разрешение на выход в море! - доложил вахтенный 
офицер. 

На пирс проводить нас пришла большая группа английских офицеров во главе с 
командиром военно-морской базы. 

И словно для того, чтобы мы навсегда запомнили Шотландию, густой туман 
спустился на море, и лишь только наша подводная лодка отошла от пирса, берег 
потонул во мгле. 

Подводная лодка обогнула южный мыс острова Брессей, и сигнальщик, который давно 
ничего не видел в густом, как молоко, тумане, все же доложил мне, с явным 
удовольствием соблюдая установленную форму рапорта: 

- Товарищ командир, берега Шотландии скрылись. 

При этом голос сигнальщика дрогнул. 

Северяне 

День 4 августа был в Заполярье почти ясным. Солнце еще не показалось из-за 
горизонта освещая только обрывки кучевых облаков, в беспорядке разбросанных по 
бледно-голубому небу. 

Наша подводная лодка приближалась к родным берегам. Вот-вот должны были 
открыться очертания скалистых гор Мурманского побережья, и внимание 
сигнальщиков и вахтенного офицера невольно привлекла южная часть горизонта. На 
какой-то момент бдительность была ослаблена, между тем на подходах к базам и 
портам нас подстерегали всякого рода опасности. Фашистские подводные лодки и 
авиация обычно нападали на наши транспорты и боевые корабли именно в этих 
местах. Учитывая это, я время от времени напоминал сигнальщикам о необходимости 
усилить наблюдение за горизонтом и воздухом Я знал, что всем уже изрядно 
надоели мои непрерывные напоминания о бдительности, но я не мог поступать иначе.
 И все же, несмотря на это, корабельное наблюдение прозевало летевший на 
бреющем полете самолет. 

И хотя я определил, что это самолет типа "Каталина", которыми была вооружена 
наша противолодочная оборона, я скомандовал немедленное погружение. Уйдя на 
глубину, подводная лодка некоторое время продолжала путь. Это нужно было для