бессильно повис на канате. 

Мы вздрогнули. Неужели конец? 

- Алеша! - вскочил с места Грачев. - Товарищ командир, разрешите я пойду... 

- Садись, сумасшедший! - Матросы силой усадили Грачева на место. 

- Русские волнуются, - объявил между тем в микрофон лейтенант Гильтон, - у них, 
видимо, есть для этого основания... 

Смех на стадионе усилился. Смеялись, глядя в нашу сторону, почти все 
присутствующие. Я раскаивался, что разрешил Архипову выйти на ринг. 

Однако до поражения не дошло. 

Архипов пришел в себя и устремился в атаку. Нам показалось, что с каждой 
минутой у него прибавляются силы. Он наносил противнику удар за ударом. 
Ответные удары приходились в воздух. Зрители смеялись снова, но теперь уже не 
над Архиповым, а над долговязым американцем. Архипов дрался все энергичнее. 

И вдруг произошло невероятное: все увидели растянувшегося на ковре американца. 
Судья стал считать секунды. Удар пришелся точно. Нокаут! Американец не поднялся 
с ковра. К нему подбежал врач. 

Судья-американец с деланой улыбкой поднял вверх руку победителя. Стадион 
зааплодировал. Победителю был вручен пакет с двадцатью фунтами английских 
стерлингов. Усталый, но с торжествующей улыбкой, Архипов пробирался к нам через 
ряды зрителей. Все смотрели на него с любопытством. 

Мы поздравили товарища и пошли к выходу. 

Больше всех ликовал Грачев. Он целовал своего друга и твердил, что ни минуты не 
сомневался в его победе. 

За нами устремилась толпа. Но вот Архипов увидел девушек, собиравших деньги в 
пользу мирных граждан, чьи жилища были уничтожены фашистами, и остановился. 

- А зачем они мне, английские фунты, товарищ командир? - вслух размышлял 
Архипов. - Мне они вроде бы ни к чему. 

Он знаками подозвал девушек и вручил им пакет с деньгами. 

Толпа проводила нас криками одобрения. 

Тому, кто никогда не покидал пределов родной страны, может показаться, что 
пребывание на чужбине и разнообразие впечатлений и событий отвлекают от мыслей 
о доме. Я убедился в обратном. В матросских кубриках, в офицерских каютах и в 
отсеках подводной лодки только и было разговоров, что о скором возвращении на 
Родину. Каждый член нашего экипажа работал, учился, тренировался на своем 
боевом посту от утреннего подъема и до вечернего отбоя почти без передышки. В 
воскресные дни мы также отдыхали только после обеда. 

Наконец долгожданный день настал. Личный состав советских подводных лодок, 
боевая техника и корабли в целом были в полной готовности к выходу в море, к 
отплытию на Родину. На берегу нас провожало командование флотилии. 

- Молодец! - прощаясь с советскими офицерами, сказал мне Вульф. - Молодец! 
Желаю благополучно добраться домой и иметь боевые успехи на "Урсуле". 

- Спасибо, мистер Вульф! Мои люди и я очень благодарны вам. Вы никогда не 
считались с временем, помогали нам с открытой душой и охотно... 

24 июля 1944 года наши подводные лодки, построившись в кильватерную колонну, 
начали спускаться по реке Тей к выходу в Северное море, а на следующий день с 
восходом солнца втягивались уже в военно-морскую базу королевского флота Лервик 
на Шотландских островах. 

По плану перехода, из Лервика подводные лодки должны были двигаться поодиночке, 
следуя друг за другом с интервалом в одни сутки. 

Первой ушла подводная лодка "В-1", которой командовал Фисанович. После 
торжественных проводов "В-1" нас пригласил на обед командир военно-морской базы.
 

Обед был весьма обильный. Женщин за столом не было, и наши хозяева вели себя 
довольно непринужденно. 

Начальник штаба базы, ирландец, быстро напился, вспомнил о старинной распре 
ирландцев с англичанами и совсем недвусмысленно пожалел о том, что немцы так и