- Это ваша победа! - сказал он, прикоснувшись к моим орденам. - Ваши войска 
заставили высадиться американцев и англичан в Нормандии, иначе они бы сами... 

- Их обязывал союзнический долг, - ответил я. - Они давно должны были это 
сделать и вот... высаживаются... 

- Очень хорошо, что они все же высаживаются. Это ускорит события на континенте. 
Но поздно! Очень поздно! Нам с вами ясно, для чего они высаживаются, не правда 
ли? Они высаживаются, чтобы не опоздать! - восклицал француз. - Если бы они не 
высадились, ваши войска раньше их пришли бы в Берлин и забрали бы всю Германию. 
Ведь вы уже разбили Гитлера! 

- К сожалению, еще не совсем, - возразил кто-то, - Гитлера надо еще добивать! 

- Правильно! Добивать, но не разбивать, так как ваши войска уже сделали это. 

Наш хозяин был настроен явно недружелюбно и к англичанам, и к американцам, и 
нам ничего не оставалось, как повернуть разговор в другую сторону. 

- Вот окончится война, и я надеюсь видеть вас в качестве гостя в нашей Москве! 
С удовольствием пью за это! - Фисанович чокнулся маленьким бокальчиком с 
хозяином. 

- О-о, я вам очень благодарен! Побывать в Москве - моя давнишняя мечта, засиял 
француз. - Я думаю, вы тоже не откажетесь посетить наш Париж... 

Когда мы садились за сервированный в кают-компании стол, кто-то из наших 
офицеров спросил, почему в гостях нет ни одного англичанина. Француз, кроме нас,
 пригласил одного голландского офицера и одного норвежца. 

- Мы не приглашаем... их, - ответил француз и, сделав паузу, добавил: Хотя 
иногда они и без приглашения приходят на наш корабль... Хозяева!.. 

- Вы, капитан, настроены явно против англичан, - вставил голландец. - Если бы 
не было Англии, где бы могли укрыться французские патриоты после оккупации их 
родины гитлеровцами? До Америки далеко... 

- Если бы не англичане... не было бы и Гитлера! - выпалил француз. 

- Стоит ли нам, господа, сегодня, в такой радостный день, вспоминать о 
неприятных вещах? - вмешался Фисанович. - Сегодня началось освобождение от 
черных сил прекрасной Франции, родины наших хозяев. Поговорим лучше о ней, 
господа! 

- Месье Фисанович, - уже спокойно сказал француз, - вы знаете, что наша 
подводная лодка из состава Интернациональной флотилии? 

- Да, знаю. Говорят, и нас скоро переведут туда, к вам. 

- Я и мои коллеги будем счастливы служить в одном соединении с вами. В этой 
флотилии вначале было одинаковое число как английских лодок, так и лодок других 
наций. Но сейчас у нас другая картина: английских осталось столько же, сколько 
и было, а лодок других наций... всего несколько единиц. Почему это, как вы 
думаете? 

- Право не знаю, - пожал плечами Фисанович. 

- Потому, что в самые опасные места посылались иностранцы и они чаще гибли, а 
английские лодки больше отстаивались в базе да несли патрульную службу... 
Впрочем, вы правы: сегодня не стоит говорить об отвратительных вещах. Выпьем 
лучше за нашу встречу с вами после войны, в мирной обстановке!.. 

Поговорив с гостеприимными хозяевами еще полчаса, мы собрались уходить. 

- Хорошо было бы поздравить лично каждого их матроса, - шепнул мне Фисанович. 

- Чудесная мысль! Давай скажем об этом командиру. 

- Впрочем, может быть, неудобно. У них, вероятно, не принято общаться с рядовым 
составом. 

- Мало ли что у них не принято, - возразил я, - зато принято у нас. Давай 
спросим! 

К нашему удивлению, француз пришел в восторг от нашего предложения, немедленно 
бросился к переговорной трубе и лично объявил по кораблю, что русские офицеры 
хотят поздравить подводников и сейчас пройдут по отсекам. 

Невозможно описать те волнующие сцены, которые происходили в отсеках подводной 
лодки "Дельфин". Бывалые моряки, закаленные в тяжелых походах, проведшие всю