сообщал из Анкары, что после развертывания власовской армии на немецкой стороне 
и создания комитета "Свободная Германия" на советской стороне англичане явно 
почувствовали возросшую опасность "достижения немецко-русского 
соглаше-ния"{743}. 

Влиятельные офицеры генштаба и Восточной армии пытались окончательно склонить 
Гитлера к ведению политической войны на востоке, то есть хотели направить 
немецко-советскую войну в русло антисоветской гражданской. В различных 
заявлениях{744} они доказывали, что "власовская акция", начатая "как 
пропагандистский трюк , вызвала к жизни "целое движение , которое развивается 
по своим законам и приняло такие масштабы, что его уже невозможно остановить 
без ущерба для немецких интересов. Всякая попытка в этом направлении подорвет 
доверие к немецкой военной пропаганде во всем мире, а национальное русское 
движение обернется тогда против самих немцев как иноземных поработителей 
русского народа. Поэтому немецкая сторона должна придать власовскому движению 
официальный характер. Ведущие деятели генштаба и министерства иностранных дел 
советовали как можно скорее создать под началом Власова настоящий русский 
комитет и дать Власову должность главного инспектора Восточных войск. Конечно, 
о главной цели, которую ставили перед собой все оппозиционные к восточной 
политике Гитлера круги, о признании русского правительства и формировании 
русской армии - здесь говорилось очень завуалированно, пока что обсуждалось 
лишь участие Власова в управлении оккупированными районами и в командовании 
"национальными силами". Но Гитлер, до которого предложения такого рода доходили 
различными путями, оказался достаточно проницателен и немедленно наложил на них 
вето. 

8 июня 1943 года в разговоре с начальником штаба ОКВ генерал-фельдмаршалом 
Кейтелем и начальником генерального штаба ОКХ генералом Цейтцлером Гитлер 
категорически и "окончательно" высказался против активизации Русского 
освободительного движения и создания русской армии до конца года{745}. 1 июля 
1943 года он подтвердил это решение на созванном им совещании командующих 
армиями на Востоке, обосновав его тем, что, как учит опыт истории, "такие 
национальные движения в моменты кризиса всегда обращаются против 
державы-захватчика". В качестве примера он привел неудачу 1916 года, когда 
польскую армию попытались поставить на службу немецко-австрийскому военному 
руководству. При этом, однако, Гитлер не учел одного важного момента: 
осуществления своих политических чаяний поляки могли ожидать только от союза с 
державами Антанты, а никак не с державами Четверного союза. Во второй мировой 
войне дело обстояло как раз наоборот: если крушение сталинского режима вообще 
было возможно, то национально настроенные русские могли надеяться достичь его 
лишь в союзе с Германией. Для Власова не было пути назад. Гитлер же под 
различными предлогами отказывался помочь ему. Отныне имя Власова разрешалось 
использовать лишь в пропагандистских целях для обмана противника. 

Сам же Власов из-за своих "резких и некомпетентных высказываний" был, по 
приказу фельдмаршала Кейтеля, посажен под домашний арест, и Кейтель пригрозил 
ему, что, если такое повторится, за генерала возьмется гестапо. Искусственное 
"прекращение власовской акции" и "затишье вокруг власовской армии" положило 
конец всем надеждам и вызвало глубочайшее разочарование русской и немецкой 
стороны{746}. Даже верные сторонники Власова пали духом. Показательна в этом 
плане история генерал-майора А. Е. Бу-дыхо, бывшего командира дивизии Красной 
армии, сменившего полковника Боярского на посту "штабного офицера по обучению и 
подготовке восточных войск" в немецкой 16-й армии. Будыхо поддался на посулы 
советской пропаганды и в ночь на 13 октября 1943 года перешел с ординарцем к 
партизанам. После его внезапного исчезновения было устроено расследование, а 
командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Г. фон Кюхлер и 
командующий 16-й армией генерал-фельдмаршал Э. Буш обменялись весьма 
раздраженными посланиями{747}. Однако Будыхо не удалось обмануть судьбу: вскоре 
немцы взяли в плен советского офицера, сброшенного с парашютом, и тот рассказал,
 что перебежчик, имевший знаки различия генерал-майора РОА, был расстрелян по 
решению партизанского суда, "который приговаривает к смерти всех солдат РОА" 63.
 

Подводя итоги, можно сказать, что власовская акция 1943 года не удалась лишь по 
вине Гитлера. Дело не в том, что, как торжествующе утверждала советская 
пропаганда летом 1943 года, Власову, несмотря на все его усилия, "не удалось" 
создать армию, но в том, что, к величайшему огорчению самого генерала, его 
русских соратников и немецких покровителей, за это столь перспективное 
начинание, по существу, даже и не смогли толком взяться. Вердикт Гитлера создал 
политический вакуум, подготовил ту почву, на которую смогла опереться советская 
пропаганда. Наряду с ухудшением военного положения это явилось одной из причин 
явлений разложения в добровольческих формированиях во второй половине года{748},
 после чего значительную часть их перевели на западный и южный европейские 
театры военных действий. Вопреки распространенному в литературе мнению, ведущие 
деятели РОА, например Буняченко, всячески приветствовали этот перевод и даже 
способствовали ему, надеясь, что вдали от советского влияния формирования 
сохранятся до того момента, когда будет санкционировано создание 
Освободительного движения и их можно будет реорганизовать. Полковник Боярский в 
июне 1943 года заявил, что события все равно заставят Германию признать русское 
национальное правительство. И хотя в принципе он оказался прав, благоприятный