всяком случае, несмотря на наличие машин и запас бензина, штаб не успел вовремя 
уйти на запад. В ночь на 10 мая штаб был атакован частью советской 297-й 
стрелковой дивизии (46-я армия 3-го Украинского фронта). По сообщению 
начальника отдела разведки капитана Твардевича, раненный в перестрелке Зверев 
попал в руки противника. К тому времени начальник штаба полковник А. С. 
Богданов решил на свой страх и риск повести дивизию в тыл{578}, и, в отличие от 
полка снабжения, 2-го полка и других формирований, нескольким соединениям, 
таким, как артиллерийский полк, и большому числу солдат удалось пересечь 
границу американской зоны{579}. 

Запасная бригада, собравшаяся в Каплице под командованием полковника Койды, 
сумела перейти к американцам в полном составе. 8 мая, не дождавшись приказов из 
штаба и возвращения мотоциклистов-связных, командир бригады решил вести свои 
части на запад{580}. По проселочным дорогам колонна спокойно пересекла 
демаркационную линию. Остановивший их вскоре американский полковник приказал 
русским сложить оружие и очистить шоссе. Но полковник Койда твердо знал, чего 
он хочет. На следующую ночь, двигаясь по боковым дорогам, он привел бригаду в 
район города Фридберга (Фрымбурка), где они остановились. Идущий по шоссе обоз 
под командованием подполковника Трофимова запаздывал, и им пришлось пустить на 
мясо часть лошадей дивизии. Койда завязал дружбу с комендантом Фридберга, 
американским майором, очень милым человеком, говорящим к тому же по-русски. И 
эти дружеские отношения сыграли решающую роль в судьбе многих членов бригады. 

Между тем генерал-майор Трухин и другие генералы, направлявшиеся в Прагу, ехали 
навстречу своей гибели. Генерал-майор Боярский 5 мая въехал в Пршибрам, который 
уже два дня назад захватили партизаны-коммунисты. Боярского задержали и привели 
к командиру отряда "Смерть фашизму", капитану Советской армии Олесинскому (он 
же Смирнов), который стал осыпать его оскорблениями. Боярский, человек 
вспыльчивый и горячий, не сдержавшись, дал советскому офицеру пощечину, и тот, 
вне себя от ярости, приказал повесить генерала{581}. Трухин, выбравший с 
генерал-майором Шаповаловым и немецким офицером связи майором Оттендорфом тот 
же путь, утром 8 мая попал у Пршибрама в засаду. Подробности стали известны из 
рассказа его адъютанта, старшего лейтенанта Ромашкина, которого позже 
освободили власовцы{582}. Пригрозив оружием, Трухина заставили выйти из машины 
перед партизанским штабом. Шаповалова, привезенного в штаб в первой машине, уже 
увели куда-то и затем расстреляли. Капитан Красной армии в полной форме, видимо,
 тот же Олесинский, отобрал у Трухина и сопровождавших его власовцев оружие и 
документы и посадил всех под стражу в одиночки. Утром 9 мая генерал-майора 
Трухина передали представителям советских военных властей, которые отправили 
его из Дрездена самолетом в Москву. По всей видимости, в районе Пршибрама в 
руки к партизанам попали также и генерал-майоры Благовещенский и М.В. Богданов. 
Таким образом, в эти критические дни бесследно пропала группа ведущих офицеров 
РОА, пытавшаяся установить связь с главнокомандующим. Полковник Поздняков позже 
задавался вопросом, не следовало ли в связи с восстанием в Богемии соблюдать 
большую осторожность{583}. Даже с учетом того, что восставшие чехи считали 
власовцев своими союзниками, Трухин поступил крайне неосторожно, отправившись в 
путь без вооруженной охраны. Вообще Поздняков выражает удивление тем, что 
начальник отдела связи штаба подполковник Корбуков не смог установить прямой 
радиосвязи с главнокомандующим и с 1-й дивизией, в то время как 2-я дивизия 
располагала соответствующим оборудованием, а расстояние от Праги составляло 
немногим больше 150 километров. 

Глава 11. 

Конец Северной группы РОА 

Во время описанных выше событий северная группа РОА, то есть главнокомандующий 
и 1-я дивизия, еще совсем недавно контролировавшая значительную часть Праги, 
отступала, как после проигранной битвы. Но паники в дивизии не было: солдаты 
по-прежнему глубоко верили в генерала Власова и не сомневались, что он найдет 
выход из трудной ситуации!. Буняченко разрешил вернуть оружие майору 
Швеннингеру и остальным офицерам немецкой группы связи и отдал приказ 
прекратить все действия против немецких сил. Дивизия с 4-м полком в арьергарде 
двигалась через Сухомасти - Пршибрам Рожмиталь к американской демаркационной 
линии южнее Пльзеня. 

Утром 9 мая, когда большая часть южной группы уже вошла в американскую зону, 
колонны северной группы находились в окрестностях Пршибрама, занятого 
партизанами. Разведка донесла командиру 1-го полка подполковнику Архипову о том,
 что генералы Трухин, Шаповалов и Боярский взяты в плен, и Архипов с 
несколькими бронемашинами направился в штаб чешских партизан с требованием 
немедленно освободить генералов{584}. Но он опоздал: Трухина уже увезли, 
Боярского и Шаповалова - убили. Днем, когда дивизия уже почти миновала Пршибрам,
 капитан Ю. Б. Будерацкий из 3-го полка в поисках бензина забрел на окраину. 
Вдруг из тюрьмы, находившейся неподалеку, до него донеслись крики о помощи на 
русском языке{585}. Будерацкий поспешил за подкреплением и окружил здание. Ему 
удалось освободить старшего лейтенанта Ромашкина и других взятых в плен 
адъютантов и шоферов. Власовцы собирались прочесать соседний лес, надеясь найти 
пропавших генералов (или хотя бы их тела), но от этой мысли пришлось 
отказаться: советские танки приближались к Пршибраму, и капитан Будерацкий со