требованием "буржуазных" политиков принять помощь РОА, избегая признания армии 
как политической силы и не компрометируя тем самым Совет{486}. Во всяком случае,
 им было важно подчеркнуть монополию ЧНС во всех политических делах. 
Необходимые переговоры с власовской армией были, таким образом, ограничены 
контактами с группой "Бартош", которая в свою очередь была связана указаниями 
ЧНС. 

После бурных дебатов о том, какую позицию занять в отношении РОА, капитан 
Антонов был вызван на пленум ЧНС, где генерал Кутлвашр, владевший русским, 
перевел ему заявление Смрковского{487}: 

1. Чешский национальный совет, являясь представителем правительства, обладает в 
районе Богемии единоличным правом принятия решений по всем военно-политическим 
вопросам. 

2. Чешский национальный совет благодарит войска генерала Власова, которые, вняв 
переданной по радио просьбе, поспешили на помощь сражающемуся народу Праги. 

3. Войска генерала Власова, то есть части 1-й дивизии РОА, должны 
координировать все свои действия с чешским военным командованием (группой 
"Бартош"). 

4. Все переговоры с противником ведутся чешским военным командованием по 
согласованию с командованием русской дивизии. 

5. Чешское военное командование воздерживается от требования о капитуляции всех 
немецких сил, однако самостоятельно действующие русские части имеют право 
самостоятельно принимать капитуляцию противостоящих им сил врага. 

После консультации с командиром дивизии капитан Антонов еще раз подчеркнул, что 
русские войска не собираются вмешиваться в чешские внутренние дела, они пришли 
сюда лишь для того, чтобы "помочь чешскому народу"{488}. По уполномочию 
Буняченко, он подписал предварительное соглашение, так что теперь, кроме 
военного соглашения от 5 мая, было создано также нечто вроде политического 
обоснования для вмешательства 1-й дивизии РОА. Утверждение, что коммунисты с 
самого начала отказались иметь дело с "предателем родины" Власовым, не говоря 
уж о заключении соглашения с ним, опровергается тем простым фактом, что все 
силы, представленные в Чешском национальном совете, в том числе и коммунисты, 
одобрили заявление, подписанное Антоновым. 

Коммунисты начали ставить под сомнение содержание предварительного соглашения 
только после того, как утром 7 мая капитан Антонов подписал документ. 
Представитель коммунистической партии Чехословакии и военной комиссии 
Национального совета Давид, впоследствии - министр иностранных дел ЧССР, 
потребовал не отправлять Власову короткое письмо с выражением благодарности от 
имени ЧНС, так как это может "оказать непредвиденное воздействие на позицию 
СССР и повлиять на советскую помощь". Он считал, что даже упоминания имени 
Власова в связи с восстанием достаточно для того, чтобы породить в Москве 
политическое недоверие к этому предприятию и "наложить позорное пятно на всю 
нашу борьбу того периода"{489}. Давид рекомендовал больше не вести переговоров 
с Власовым и дезавуировать только что принятое соглашение, советуя вместо этого 
прямо обратиться к власовцам, минуя начальство. Этот совет, кстати, говорит о 
том, насколько основательно изучил Давид солдатскую психологию и сам дух РОА. В 
дивизии могут оказаться, как он выразился, либо "честные солдаты", тогда они в 
любом случае "будут по-прежнему сражаться на стороне чешского народа", либо 
"преступный сброд", который последует за своим руководством и с которым все 
равно связываться не стоит. Но попытка коммунистически настроенных заводских 
рабочих брататься с солдатами РОА, побуждая тем самым власовцев к дезертирству, 
окончилась, как и следовало ожидать, полным провалом. Обращенное к "солдатам 
так называемой власовской армии" воззвание, в котором говорилось о "советской 
родине" и "победоносной Красной армии", не вызвало никакого отклика, а в штабе 
дивизии к этим махинациям отнеслись с нескрываемым отвращением. 

Среди командиров дивизии царило разочарование. Соглашение как будто не 
нарушалось, но при этом дивизии предоставлялись самые мизерные права и, хотя 
она была самой значительной силой на стороне восставших, ее роль сводилась к 
чисто вспомогательной функции. 7 мая в 9.30 утра пражское радио передало 
короткое сообщение о том, что ЧНС оспорил "политические соглашения" с русскими 
и передал "кооперацию военных действий" против немцев чешским военным 
властям{490}. Тогда Буняченко тоже начал изыскивать возможности обратиться 
непосредственно к населению Праги и объяснить, что происходит. 

При вступлении в Прагу 1-я дивизия РОА проявила повышенный интерес к 
радиостанции. По свидетельствам очевидца, "одна из частей" даже пыталась 
"овладеть радиостанцией силой"{491}. Действительно, дивизии удалось передать 
сообщение о "продвижении Власова на Прагу" и о намерении председателя ЧНС 
профессора Пражака и остальных членов Совета отправиться в штаб-квартиру 
Власова для переговоров с ним. Начальник пражской радиостанции Майвальд был в 
курсе предшествовавших переговоров с "власов-скими частями", но, очевидно, в 
силу ухудшающегося военного положения, не стал возражать против передачи этих