независимость от ВВС РОА, и им были приданы машины специального назначения. 

Между тем к началу 1945 года ситуация решительно изменилась. Красная армия, 
смяв немецкий Восточный фронт, продвинулась к Одеру, и вопрос о дальнейшем 
развертывании РОА был снят с повестки дня. В этот период, когда на фронт были 
брошены последние немецкие резервы, временные боевые формирования и даже 
необученные запасные части, когда из курсантов военных школ пришлось создать 
отряды юнкеров, чтобы хоть какого противостоять противнику, многие обратили 
взгляд к частям РОА, находившимся еще в процессе формирования. Гитлер, не 
понимавший политических целей РОА, в выступлении 27 января 1945 года заявил, 
говоря о 1-й дивизия, что имеются лишь две возможности -"либо она на что-то 
годится, либо нет". В первом случае ее следует рассматривать как "регулярную 
дивизию", во втором - было бы идиотизмом вооружать [такое формирование], когда 
я, за неимением оружия, не в состоянии обеспечить даже немецкую дивизию. Я бы с 
гораздо большим удовольствием сформировал немецкую дивизию и отдал бы все это 
оружие ей. 

В этой критической ситуации начальник Главного управления СС, обергруппенфюрер 
СС, генерал Ваффен-СС Бергер предложил незамедлительно проверить боеспособность 
русских солдат на деле. Генерал Власов не возражал, напротив - он и сам давно 
уже хотел предпринять что-нибудь, что привлекло бы внимание к РОА и 
способствовало бы дальнейшему развитию Освободительного движения. 

По приказу Власова и генерал-майора Трухина полковник Сахаров составил из 
отборных добровольцев батальона охраны, учебного лагеря в Дабендорфе и 
юнкерской роты ударную группу из трех взводов, которыми командовали лейтенанты 
Анихимовский, Малый и А. Высоцкий{345}. Командиром группы стал Сахаров, его 
заместителем - капитан граф Ламсдорф. О своей готовности участвовать в первом 
фронтовом сражении заявили подавляющее большинство личного состава батальона 
охраны и многие курсанты дабендорфских курсов, причем бывшие офицеры Красной 
армии готовы были пойти в бой рядовыми, что свидетельствует о высоком боевом 
духе власовских солдат. Ударная группа Сахарова была вооружена штурмовыми 
винтовками, автоматами, фауст-патронами. Перед выступлением на фронт Власов на 
учебном полигоне к юго-востоку от Берлина обратился к группе с прощальной речью,
 в которой дал солдатам понять, что от них зависит дальнейшее существование РОА.
 Действительно, значение планируемой акции не ограничивалось чисто военными 
целями - это понимал и Гиммлер, занимавший теперь пост командующего группой 
армий "Висла" и лично проследивший за подготовкой выступления ударной группы 
Сахарова. 6 февраля 1945 года он сообщил командующему 9-й армией генералу Буссе,
 что в район дивизии "Добериц" следует "штабной караул" генерала Власова, 
состоящий из "отборных солдат", и приказал уведомить командующего армейским 
корпусом С1 генерала Берлина и дивизионного командира полковника Хюбнера, что 
необходимо встретить русских "с особым вниманием и дружелюбием" и вести с ними 
"очень умную политику"{346}. Так, нельзя подчинить их какому-либо немецкому 
подразделению, следует им самим предоставить выбор целей атаки и тактику боя. 
Никто и не думал идти против пожеланий Гиммлера, но полковник Сахаров сам с 
величайшей готовностью согласился на предложение командира корпуса принять 
участие в уничтожении советского плацдарма между Вриценом и Гюстебизе{347}. 
Обсуждение применения русских сил проходило в соответствующих немецких полковых 
и батальонных штабах в духе полного взаимопонимания. Согласно плану, ударная 
группа Сахарова ночью, под прикрытием темноты должна была войти в район 
местечек Ней-Левин, Карлсбизе и Керстенбрух, занятый советской 230-й стрелковой 
дивизией, в пять часов утра ворваться в эти селения, открыв стрельбу из всех 
видов оружия, и навязать бой советским солдатам (дав им при этом понять, что 
они имеют дело с русскими). Немецкий батальон получил задание прорваться при 
поддержке штурмовых орудий в брешь и сломить сопротивление противника. 

Ход сражения 9 февраля 1945 года, в котором главную роль сыграла группа 
Сахарова, во многих отношениях представляет чрезвычайный интерес. Эта операция 
лишний раз продемонстрировала взаимную симпатию русских и немцев, которая не 
однажды проявлялась в "исключительном дружелюбии" к немцам гражданского 
русского населения в глубоком тылу. Так, лишь благодаря тому, что власовцы 
вовремя заметили замаскированную батарею советских противотанковых пушек, 
готовых к бою, немецкие подразделения не стали жертвой кровавого побоища. Между 
прочим, в моральном отношении русские значительно превосходили измотанных 
немецких солдат: как отмечено в рапорте офицера штаба по национальным 
вспомогательным силам от 26 марта 1945 года, русские добровольцы группы армий " 
Висла" в основном настроены оптимистично, группа характеризуется как 
надежная{348}. Уже при занятии исходных позиций русским бросилось в глаза 
подавленное настроение немецких "горе-вояк". Лейтенант Высоцкий присутствовал 
при сцене, когда немецкий офицер гнал своих людей в бой, размахивая заряженным 
пистолетом. " Господи, до чего дошла немецкая армия", - подумал он. А что стало 
с "немецкой пунктуальностью и порядком", если батальон поддержки со штурмовыми 
орудиями появился на поле боя на час позже назначенного времени, а после начала 
атаки долго не было связи со штабом полка! Власовцы буквально проложили немцам 
путь в Ней-Левин. Когда в течение дня левый фланг, несмотря на сильную 
артиллерийскую поддержку, был остановлен, русские, которых вожделенно ждали 
измученные и павшие духом немцы, были, с согласия Сахарова, использованы в 
качестве "кулака". Власовцы добродушно шутили: "Ну что, фрицы, сами не 
справляетесь, помощи запросили?" Немецкие солдаты не решались продвигаться