Ответ однозначен: нелегально приобрести радиоприемник и тайно им пользоваться». 
Так у Власова появился свой радиоприемник, а это значит, что при определенных 
усилиях указания можно получать прямо из Москвы...
    Через три месяца был создан «Русский центр генерала Власова», позже он стал 
называться «Отделом восточной пропаганды особого назначения». Начальником его 
поначалу назначили Штрикфельдта. Под этот «Отдел» немцы отдали барачный лагерь 
неподалеку от деревушки Дабендорф к югу от Берлина. Он использовался раньше для 
французских военнопленных и был подчинен командующему 111-м военным округом. 
Даже Штрикфельдт в своей книге отмечает: «Власов и его штаб приняли 
возникновение Дабендорфского лагеря как успех, особенно в данных условиях». 
Штат «Учебного лагеря Дабендорф под Берлином» (в просторечии — Дабендорф) немцы 
положили — 1200 человек, срок обучения в нем — 2 недели. Каждый поток — 300 
человек. С этого и начал создание своей РОА Андрей Власов. Ему это было не 
впервой, он этим занимался, комплектуя на пустом месте армию под Киевом, потом 
— под Москвой. Опыт по этой части у него имелся очень богатый. По штату Власов 
в качестве
    
преподавателей мог иметь 8 русских генералов, 60 русских старших офицеров и 
несколько сотен нижестоящих русских офицеров. Это что касается русского 
персонала.
   Выпускников Дабендорфа планировалось рассылать в 100 фронтовых дивизий и 
специальные части. В каждую комендатуру в лагере для военнопленных также 
назначался русский из числа питомцев Власова. В целом штатное расписание должно 
было в будущем охватить 3600 плановых офицерских должностей.
   По немецкому личному составу штатный список включал 21 офицерскую должность, 
причем кандидаты отбирались самые квалифицированные. К этому времени Власов и 
его сотрудники формально уже были освобождены из плена и переведены на бюджет 
Дабендорфа. «В несколько недель надо было все поставить на ноги, — вспоминает 
Штрикфельдт. — Не было ни примера, ни проторенных путей. Приходилось, как я уже 
не раз делал, импровизировать. Импровизацией было планирование, импровизацией 
были поиски и отбор немецких и русских сотрудников». Наивный Штрикфельдт: 
выполняя «советы» Власова, ему казалось, будто он импровизирует. Как в том 
анекдоте: всякий раз захожу к начальнику со своим мнением и всякий раз выхожу с 
мнением начальника.
   Всякая армия начинается с создания офицерского корпуса. Школа в Дабендорфе, 
по замыслу Власова, и должна была стать «кузницей офицерских кадров» для РОА. 
Сам он со своим штабом мотался по лагерям наших военнопленных, отбирая для 
своей школы курсантов из числа советских офицеров. Как это выглядело конкретно? 
Штрикфельдт описывает, как Власов «вербовал», к примеру, генерала Лукина.
   «Разумеется, среди пленных советских офицеров были и такие, кто отклонял 
сотрудничество с Власовым и его привер -женцами...
   
    К наиболее выдающимся представителям такой группы при -подлежал генерал 
Лукич... Он спросил Власова:
    — Вы, Власов, признаны ли официально Гитлером ? И даны ли вам гарантии, что 
Гитлер признает и будет соблюдать истори -ческие границы России ?
    Власову пришлось дать отрицательный ответ.
    — Вот видите! — сказал Лукин. — Без таких гарантий я не могу сотрудничать с 
вами. Из моего опыта в немецком плену я не верю, что у немцев есть хоть 
малейшее желание освободить рус -ский народ. Я не верю, что они изменят свою 
политику. А отсюда, Власов, всякое сотрудничество с немцами будет служить на 
поль -зу Германии, а не нашей родине.
    В противовес этому Власов подчеркнул, что он не собирается служить Гитлеру 
и немцам, а стремится помочь своим. Многие миллионы страдают под обоими 
диктаторами, и Сталиным, и Гитлером... Но все же, разве могут ведущие 
представители наро -да стоять сложа руки и смотреть на страдание миллионов 
людей под советской властью и под немецкой оккупацией...
    Лукин сказал:
    — Я — калека. Вы, Власов, еще не сломлены. Если вы решились на борьбу на 
два фронта, которая, как вы говорите, в действи -тельности есть борьба на одном 
фронте за свободу нашего народа, то я желаю вам успеха, хотя я сам в него не 
верю. Как я сказал, немцы никогда не изменят своей политики».
   А ведь Власов тут говорит с Лукиным открытым текстом. При Штрикфельдте. 
Значит, он говорил открытым текстом и с другими офицерами, которых отбирал к 
себе в школу? После такого разговора пошел бы к Власову и Лукин, не будь он 
калека. А Лукин заряжен только на борьбу с ненавистным врагом. Выходит, что 
Власов именно таких и отбирал к себе на учебу — заряженных на борьбу с немцами?
   Чему учили в Дабендорфе? Формально готовили «пропагандистов» — Betreuer, то 
есть людей, которые заботились бы о физическом и моральном состоянии своих со-
   
отечественников. После выпуска они должны были работать среди «русских 
добровольцев», «хиви», а также военнопленных, сидевших в лагерях по всей 
оккупированной Европе. В этой работе участвовала и собственная Власова пресса. 
Этим путем можно было охватить миллионы русских, «ободрить их и дать им новую 
надежду, показать общую цель, чтобы вырвать их из апатии и сплотить на служение 
их СОБСТВЕННОМУ делу», — пишет Штрик-фельдт.
    У Штрикфельдта в книге «Против Сталина и Гитлера» есть совершенно 
необъяснимые места. Например, такое:
    «Свою другую, гораздо более важную задачу я видел в том, чтобы дать в 
Дабендорфе, до начала дальнейшего развития дел, прикрытие «русскому центру под