демократических держав с большевизмом, верили, что государственные люди США и 
Англии ясно представляют себе, что большевизм является основной угрозой миру».
Под № 26 в сборнике напечатана «Пояснительная записка двух старших офицеров РОА 
в Комиссию 3-й американской армии В КОМИССИЮ 3-й АРМИИ
Подписали:
Комендант блока № 4 полковник Петров Комендант блока № 9 полковник Саке
Февраль 1946 г.».
   Записка большая и очень подробная. В ней о «связи с западными союзниками» 
говорится уже со скрытой обидой и даже каким-то вроде осуждением Власова. 
«Генерал Власов уверял нас, что Германия отказалась от посягательства на нашу 
Родину, и призывал к борьбе только против режима и против мировой революции. Он 
вызвал в Европе могучее Освободительное Движение среди РУССКИХ. Мы верили и 
пошли за ним, зная, что возврата на Родину нам нет, пока там советская система.
   Генерал Власов дал нам заверения, что мы не будем употреблены также на 
борьбу на Западном фронте.
   Подавляющее большинство из нас вступило в РОА только тогда, когда все это 
стало известным (после 14 ноября 1944 года)».
На странице 184 сборника Кузнецова прямо сказано:
«путь Власова оказался ошибочным...»
   Не важно, какими мотивами руководствовались те, кто писал это в феврале 1946 
года, находясь в лагере
   
Платтлинг. Сегодня они должны знать,-что если бы Андрей Власов и вправду 
«УСТАНОВИЛ СВЯЗЬ С ЗАПАДНЫМИ СОЮЗНИКАМИ», то авторам не пришлось бы вообще 
писать все те «письма», «меморандумы», «обращения» и всякие «доклады» вплоть до 
ООН. Их бы просто не было в живых, как не было бы в живых еще этак 5—6 
миллионов русских на территории «Великого рейха». Но об этом еще у нас будет 
разговор...
    Под «домашний арест» Власов был посажен в апреле 1943 года, а в декабре 
1943 года генерал-майор Хельмиг назначается «генералом восточных войск», 
«германским командующим всеми наемниками с Востока», что-то вроде Паннвица, 
командовавшего казаками. События развивались против Власова. Главным 
противником у Власова был не Хельмиг, не Кейтель, Гиммлер или Ро-зенберг — этих 
он «проходил» как нож масло, — но сам Гитлер. Это еще раз подчеркивает масштабы 
личности Власова, масштабы его работы в Германии.
    Власов ни разу не встречался с Гитлером, но, кажется, дня не было, чтобы 
тот и другой так или иначе не оказывали друг на друга то или иное влияние, не 
говорили бы друг о друге... Гитлер был против Власова с самого начала.
    У Штрикфельдта в книге есть глава «Гитлеровское решение против Власова». 
Она начинается так: «Следуя указаниям Кейтеля о запрещении всякой деятельности 
Власова по эту сторону фронта, ОКВ не интересовалось более ни им, ни 
Дабендорфом... Власов старался добиться, чтобы Гитлер обратил личное внимание 
на «Русское освободительное движение». При своих разговорах он прямо ставил 
этот вопрос перед фельдмаршалом фон Клюге и генералами Шенкендорфом, Кюхлером и 
Линде-манном. Ответы генералов были уклончивы. Никто из них не поставил перед 
Гитлером этого вопроса...»
    
   Последнее решение Гитлера против Власова было высказано им 8 июня 1943 года 
в Бергхофе, личной резиденции Гитлера в Верхних Альпах над Зальцбургом. На этом 
совещании присутствовали генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-лейтенант Шмундт, 
генерал Цейтлер и полковник Шерф. Протоколы этого совещания (Гитлер, Кейтель, 
Цейтлер, Шмундт и Шерф) были опубликованы после войны в журнале «The journal of 
Modern History», vol. XXIII, №. 1 /march 1951/, pp. 58-71/.
   Совещание началось в 21 час 45 минут и закончилось глубокой ночью.
   «КЕЙТЕЛЬ. Вопрос об отношении к пленным, добровольцам из пленных и 
батальонам из местных жителей на Востоке представ -ляется мне в данный момент в 
следующем виде. Генерал Цейтлер может меня поправить, если высказываемые мной 
положения не верны.
   Вся пропаганда Власова, которую он развернул, так сказать, САМОДЕЯТЕЛЬНЫМ 
ПОРЯДКОМ, послужила основой для ны -нешней капитальной пропаганды, проводимой 
под условным найме -нованием «Серебряный лампас» и рассчитанной на привлечение 
перебежчиков.
   С этой целью были выпущены листовки, содержание которых мы тогда согласовали 
с рейхсминистром Розенбергом, министром по делам Востока. Они были обсуждены с 
ним по каждому отдель -ному слову, он их одобрил и санкционировал. И тогда, с 
начала мая, можно сказать, развернулась широкая тотальная кампания. (Кейтель 
сколько угодно может подстраховываться в глазах Гитлера Розенбергом, сколько 
угодно он может лопотать по поводу «каждого отдельного слова», Власову надо 
было попасть в Берлин и начать работать, а какую листовку при этом «нашваркает» 
Розенберг под его фамилией «Генерал Власов» — было делом десятым. — В.Ф.)
   ЦЕЙТЛЕР. Часть листовок содержит вопрос о приличном обращении. Это основная 
масса.
   КЕЙТЕЛЬ. Мы в них, с целью пропаганды, обещаем, что, если
   
они перейдут к нам, они встретят у нас особое обращение. Это говорится в 
изложении приказа № 13, который использован для одной из листовок.
    ФЮРЕР. Листовку я видел.
    КЕЙТЕЛЬ. Отдано распоряжение, чтобы перебежчики на -правлялись в 
специальные лагеря.
ФЮРЕР. Это все правильно.