меня и артиллерия и зенитки... Положением мы очень довольны. Густой лес 
скрывает нас от авиации. Наши противотанковые орудия, га -убицы и танки стоят 
на таких позициях, что с легкостью ото -бьют атаки, к примеру скажем, через 
ваши линии пробившегося... неприятеля!..
    Большая игра началась 17 апреля, когда власовцы достигли Хойерсверды. Здесь 
пришел приказ Шернера: «Дивизия немедленно направляется на фронт в район Козеля,
 6 километров к северу-востоку от Ниески».
    Буняченко сделал вид, что он этого приказа не получил. Он вышел 18 апреля и 
вместо Козеля взял направление восточнее Ка -менеца. Утром того же дня майор 
Швеннингер получил из армии новый приказ: «Дивизия должна достичь окрестностей 
Радеберга около Дрездена для погрузки и отправки в Чехию»...
    Буняченко сначала сказал, что он выполнит приказ, но, когда дивизия 
достигла окрестностей Радеберга, он отказался присту -пить к погрузке... 
Буняченко настаивал на том, чтобы его диви -зия, ни в коем случае не распыляясь,
 шла дальше походным маршем.
    Три последующих дня Первая дивизия не имела никакого кон -такта с штабом 
Шернера. В общем, Буняченко и не старался его восстановить, форсированным 
маршем уводя своих людей на юг.
    22 апреля вся дивизия собралась в окрестностях Бад-Шандау, а на следующий 
день в штаб прибыл связной офицер генерал-фельд -маршала майор Нойнер. По всей 
видимости, Шернеру надоела эта игра в прятки... Майор Нойнер был уполномочен 
пригласить Буня -ченко прибыть 24 апреля в Гайду для разговоров с самим 
генерал-фельдмаршалом. Буняченко не протестовал. Он заверил, что дви-
    
нет дивизию к Гайде и прибудет туда вовремя и что для него будет особой честью 
свидание с Шернером.
    24 апреля и Швеннингер прибыл в Гайду. Шернер находился в сильном волнении. 
Это был тот день, когда советская армия зам -кнула тесное кольцо вокруг Берлина,
 а на фронте Шернера шли ожесточенные бои за отход в Чехию...
    Поступили первые донесения о чешском восстании... Шернер метался и ждал 
Буняченко, но вместо него к нему прибыл коман -дир отряда разведчиков майор 
Костенко и сообщил, что генерал не прибудет, так как у него произошла 
автобильная катастрофа.
    Шернер весь трясся от злости. Он неистовствовал:
    — Свинство! — вопил он. — Ох, эта авиация! Если бы у меня сейчас была хоть 
одна эскадрилья, я бы свернул этих русских в бараний рог! Я бы им показал! Они 
бы у меня корчились!
    Но у него в тылу не было ни одного аэроплана, ни одного баталь -она. Он 
ничем не мог воздействовать на Буняченко, хотя поведе -ние «этого русского» 
заставляло корчиться его самолюбие. (Прахом шел, корчился сговор союзников с 
немцами, а не «самолюбие Шернера». — В.Ф.).
    Наконец, 25 апреля Швеннингер нашел штаб Буняченко. Диви -зия находилась в 
районе Шнейберга, северо-восточнее Течен-Бо -денбаха. Когда Швеннингер прибыл 
туда, он застал Буняченко с толстыми бинтами на голове, правой руке и правой 
ноге. Он по -дробно рассказал Швеннингеру о катастрофе, в которую он попал, 
размахивал рукой, и из всего его поведения можно было заключить, что он не 
испытывает никаких болей и что это — его очередная уловка...
    Когда Швеннингер еще раз попробовал заговорить о возмож -ных последствиях 
неисполнения приказа, Буняченко довольно добродушно ответил:
    — Если кому-нибудь что-нибудь от меня нужно, он должен сам прийти ко мне.
    После этого ответа он углубился в рассмотрение военной карты, отмечая 
линиями продвижение красной армии. Не обращая
   
внимания, он встал и начал расхаживать взад и вперед по комна -те. Позже он до 
глубокой ночи советовался со своими офицерами.
    На следующий день после полудня генерал-фельдмаршал Шер -нер передал по 
радио, что он лично посетит штаб Буняченко в Шнейберге на разведывательном 
аэроплане «Физелер-Шторх». Он приказал ждать его 27 апреля в 10 часов утра. 
Швеннингеру стало ясно, что положение настолько ухудшилось, что могущественный 
и несгибаемый фельдмаршал решил прибыть сам к непокорному русскому генералу.
    Буняченко принял это сообщение с должным вниманием. Он все мастерски 
подготовил, распорядился выставить почетный ка -раул в составе целой роты и 
полный оркестр.
    Однако Шернер, очевидно боясь каких-либо осложнений, пере -думал и отправил 
своего начальника штаба генерал-майора фон Натцмера...
    На следующий день дивизия уже двигалась по направлению к Топлиц-Шенау и 29 
апреля упорно продолжала свой марш в южном направлении».
    «За двое суток — 27 и 28 апреля — дивизия совершила беспри -мерный марш, 
пешком преодолев расстояние около 120 километров с одним пятичасовым отдыхом, — 
пишет командир полка Первой власовской дивизии Артемьев. — Благополучно выйдя 
на территорию Чехословакии, дивизия расположилась на отдых в районе Лаун, Шлан, 
Ракониц. Утомленные войска были способны только спать мертвым сном».
    В это время в дивизии появился генерал Власов. Его неотступно сопровождала 
«группа немецких офицеров».
    «Не сразу представилась возможность генералу Власову встретиться с 
генералом Буняченко наедине, в отсутствие не -мецкой свиты, которая ни на 
минуту не оставляла его наедине, — сообщает Артемьев. — Только на другой день 
генералу Власову удалось это сделать, и он прежде всего поспешил выразить свое 
полное одобрение решениям генерала Буняченко и действиями ди -визии. В 
присутствии находившихся здесь командиров полков гене -