наземный командный пункт. К утру следующего дня фашистские части были 
разгромлены и уничтожены. Авантюра с наступлением не удалась. 

Памятен мне и день 11 октября. Мы перелетаем на территорию Венгрии - на 
аэродром Сегхалом. Обыкновенное ровное поле, заросшее травой, пожухлой и 
полегшей в осеннюю пору. Таких вот площадок, аэродромов, взлетно-посадочных 
полос за войну-то было превеликое множество! Неподалеку от них - города и 
деревеньки, села и хутора с двумя-тремя домиками. Порой никаких характерных 
ориентиров, отличающих одну точку от другой. Так и здесь. Невдалеке реденький 
лесок - вроде березовых колок в южных районах Западной Сибири. На опушке, если 
так можно назвать окраину этой неказистой рощицы, два больших, довольно ветхих 
сарая, маленькое зданьице да две-три здоровенные скирды соломы. 

- Вот тебе и центр Европы! - с досадой и злорадством сказал я самому себе. - 
Прозаичность, неприметность второго после Румынии зарубежного государства... А 
что я хотел увидеть? Европейскую цивилизацию в камне и бетоне, громады зданий и 
море электрических огней, заслоняющих звезды Млечного Пути? Но ведь алюминий и 
бетон, величественная высь храмов и небоскребов - всего лишь обложка 
государства, его парадный подъезд. А за ним - поля и деревни, вот эти 
обмолоченные скирды соломы, что два-три месяца назад были хлебом, колосьями 
ячменя или пшеницы. И люди, может быть, здесь такие же простые, не умеющие 
хитрить, как и в моем тихом Зауралье... 

Перелет на новое место осуществлялся двумя эшелонами: первую группу возглавил я,
 вторую - командир полка Ольховский. Мы вышли на аэродром точно, но удивлению 
моему не было предела. Поле, на котором я был два дня назад, трудно узнать. Оно 
покрылось паводковыми водами и походило скорей на тихое степное озеро, чем на 
площадку, куда нам предстояло сейчас приземлиться. 

- Ого-о-о! - услышал я в наушниках чей-то насмешливый голос. - Да тут, 
братцы-славяне, предстоит приводнение... 

- Как в морской авиации, - добавил другой любитель поиронизировать. 

Сразу же посыпались удачные или не очень удачные остроты: "озерные соколы", 
"степные чайки", "бурлаки"... Но мне, признаться, было не до смеха. От моего 
решения сейчас зависело многое - повернуть ли вспять, произвести ли посадку, 
или предпринять что-либо еще. Да, двое суток беспрерывных дождей сыграли с нами 
злую шутку. 

Для начала надо испытать точку самому. Посадочные знаки выложены на опушке леса.
 Около них - люди из передовой команды, ожидающие "лавочкиных". На мой вопрос: 
"Каков слой воды?" - аэродромная станция передала: 

- Слой воды пять - семь сантиметров. Грунт под ним твердый! 

И я даю команду своей группе: 

- Всем находиться над точкой. Попробую сесть. Если все нормально, дам команду. 
Перевернусь - идите на старое место. 

Опасения были излишними - "приводнение" началось удачно: Торможение на колеса 
от сопротивления воды не особенно ощущалось, машину на нос не тянуло. Вода, что 
фонтаном поднималась потоком воздуха от винта, была не опасна. Еще на пробеге 
посылаю команду в эфир: "Всем - посадка!" Сруливаю с полосы, а уже планирует 
Борис Жигуленков. Вслед за ним благополучно завершают перелет еще шестнадцать 
Ла-5. А утром следующего дня весь полк был в сборе. 

Итак, Дебреценская операция в разгаре. Наши вылеты на прикрытие наступающих 
войск стабильны и регулярны. Они неизменно тщательно продумываются и 
разрабатываются во всех деталях. 

Как-то раз по истечении времени барражирования, когда мы уже не надеялись 
встретить противника, из просвета между облачностью выскочили "фоккеры" и, 
развернувшись влево, пошли вдоль передовых позиций. В двух группах было по 
восемь самолетов "Фокке-Вульф-190". Сначала, увидев немецкие истребители, я от 
неожиданности несколько растерялся. Но, оценив обстановку и предупредив 
командный пункт передовой, приказываю группе атаковать врага. 

"Фоккеры" на максимальной скорости, не заходя в расположение наших войск, 
продолжают полет вдоль линии фронта. Расстояние же между нами сокращается 
медленно, порой даже кажется, что оно увеличивается... На высоте 800 метров 
снижение "фоккеров" прекращается. И мы, пользуясь этим, сближение с ними 
ускоряем. Но затянувшееся по времени преследование вызывает тревогу: сколько же 
осталось горючего в баках? 

Кое-кто из летчиков, видя бесплодность дальнейшего преследования, начал 
отставать. Надо бы встряхнуть ребят, и я решаю дать очередь по замыкающему 
вторую восьмерку. Дистанция до него метров четыреста, он следует по прямой на 
одной со мной высоте. Не торопясь, прицеливаюсь и нажимаю на гашетки - трасса