рассказывала мемориальная мраморная доска с позолоченной надписью. 

Городок был весь в садах и зелени. На другой стороне аэродрома, на безопасном 
для полетов удалении, виднелись отроги Восточных и Южных Карпат. 
Взлетно-посадочная полоса располагалась по направлению, соответствующему 
максимальному значению розы ветров. Слабое движение потока воздуха постоянно 
проходило вдоль полосы, создавая благоприятные условия на взлете и посадке. 
Нельзя было не заметить, что место базирования школы выбрано не только со 
знанием характера летной работы, климатических условий района, но и с большим 
чувством к природе. 

Когда мы приземлились в Медиаше, румынских пилотов на аэродроме не было. Вскоре,
 однако, двенадцать ИАР-81 (машины румынских ВВС) появились. Спустя некоторое 
время состоялась и первая наша встреча с пилотами. 

Все ребята были молодые - не то что летчики в Сибиу. Пожалуй, только один из 
них - командир авиагруппы - человек с жизненным опытом. Смуглое волевое лицо, 
седина в черной, как смоль, аккуратно причесанной шевелюре и шрам - от уха до 
подбородка - все это придавало его облику воинственность и суровость. 

Завязался оживленный разговор. В ход шло все - жесты, мимика, небогатый запас 
слов из немецкого языка авиационная терминология (база ее - французские слова) 
и, конечно, русско-румынский лексикон. Его вырабатывает жизнь войны, конкретные 
условия, пребывание в другой стране. 

Румыны возбуждены только что проведенным боем, взволнованы встречей с нами. 
Показывая на советские самолеты, они заговорили наперебой: "лафочка", 
"скамеечка", "ла-фьюнф" и "ла-чинчи". 

Некоторые, обрадованные нашим соседством, довольно понятно повторяли: "Очень 
хорошо, немца бить будет легче". Я в свою очередь показываю на себя и 
перечисляю: 

- Курск, Днепр, Молдавия, Румыния! - и спрашиваю старшего летчика: - Где дрался,
 где воевал - пфу, пфу? 

Он понимает, что я хочу услышать от него, и, не торопясь, перечисляет: 

- Испания, Франция, Польша. - Потом показывает на шрам: - Это... Сталинград! От 
стрелка с вашей "черной смерти" (самолет-штурмовик Ил-2). На нем вначале его не 
было, но когда я вел бой, он там оказался. И мне пришлось упасть в поле с 
поцарапанной физиономией. - Похлопывая себя по ногам ниже колен, пилот пояснил: 
- А эти раны - результат боя с "лавочкиными" на Курской дуге, под Белгородом. 
"Мессершмитт" мой загорелся, я спасся на парашюте. Под Яссами летал уже на 
"иаре". На вопрос - сколько же им сбито самолетов? румынский командир ответил 
уклончиво: 

- Я солдат! Заставляли - я дрался. В бою с вашими пилотами успеха добиться 
удавалось не каждому. Но все это в прошлом. - Повеселев, румын стал продолжать 
более уверенно: - Сейчас между нами дружба. С приходом вашей армии мы снова 
обрели родину. Теперь бой правый - за свою свободу. 

Его последние слова я прокомментировал весьма дипломатично: 

- Теперь важно для вас не потерять ее снова. Румын понял меня сразу, несколько 
смутился: 

- Не-не, старому возврата не быть. Обильно пролитая кровь не забудется. 
Фашистское иго не повторится! 

Наш разговор проходил недалеко от стоянки румынских самолетов. А в сторонке, 
рядом с беседкой, обвитой виноградными лозами, стоял небольшой необычно 
окрашенный самолет. На его бортах вдоль фюзеляжа, киля, руля поворота, поперек 
плоскостей и стабилизатора выделялись три яркие полосы желтая, красная и синяя 
- опознавательные цвета наших новых союзников. 

- Что это за машина? - интересуюсь у румынских летчиков. 

- Авиэтка, - охотно объясняет старший из пилотов, - спортивный самолет с 
обратным управлением. При переводе его в пикирование или на горку, в 
кабрирование движения ручкой управления выполняются не как на машине с обычным 
управлением, а в обратном. Например, при переходе на снижение, вместо того 
чтобы ручку отдать от себя, ее приходится выбирать на себя. В остальном же 
пилотирование не отличается от нормальных самолетов. Держим эту авиэтку для 
тренировок и забавы. 

Наверное, думаю я, не столько забавы ради, сколько для поддержания навыков 
контроля за своими действиями в полете. Автоматизм в управлении вырабатывается 
годами. Надо помозговать, подумать на досуге...