начальника штаба дивизии (странный и парадоксальный поворот судьбы: с августа 
сорок четвертого по июль сорок седьмого года он возглавляет кафедру... 
Харьковской Государственной филармонии, а через год уходит в запас). 

К исполнению обязанностей начштаба полка приступил заместитель Белобородова 
Николай Парфентьевич Сумин, вдумчивый и добропорядочный офицер. Работать с ним 
было легко и приятно. Невысокого росточка, российской души человек - веселый и 
находчивый, - он в минуты волнения слегка заикался. Но когда Сумин брал в руки 
баян, инструмент и исполнитель становились единым целым и песня лилась широко, 
свободно. Играл он и пел про дважды знаменитую Катюшу - девушку и гвардейский 
миномет, про Волгу-речку, про священный Байкал. Такие люди в военное время - 
ценность бесконечная. 

А передышка наша между тем затягивалась. Летчиков не удовлетворяли редкие 
вылеты отдельных пар на разведку. Они притомились душой без схваток с врагом и 
облегченно вздохнули, узнав о перебазировании ближе к правому флангу фронта. 

Перегонку машин выполняли "старики", и осторожность эта была обоснованна. 

- Аэродром нам незнаком, - сказал Подорожный на предполетной подготовке. Заход 
на посадку - через высокие деревья, а они у самой границы аэродрома. Будьте 
внимательны и осторожны. Берегите себя и самолеты. 

Он был прав, наш командир. Надо иметь немалый навык, чтобы посадить истребитель 
на ограниченную площадку. Поэтому шесть машин перегнал я сам, остальные - 
наиболее подготовленные пилоты эскадрильи. 

- Радости от такого перебазирования, что от того пня: переверни его и так и 
этак, он все равно лежит,- несколько своеобразно отреагировал Алексей Амелин. 

Да, погода по-прежнему была плохая. Мы занимались в землянках теорией, а 
чуть-чуть просвет в небе - выходили на учебные воздушные бои. Благо, что они 
скоротечны. 

В один из таких дней вместе с Иваном Кожедубом решили поразмяться в воздухе. 
Высота 2000 метров. Расходимся, и на встречных курсах начинается показательный 
бой. Именно так нам не раз доводилось принуждать "мессершмиттов" к лобовой 
атаке. Каждый ждет: кто отвернет первым... Иван не из тех, кто за здорово 
живешь отдаст благоприятно складывающуюся обстановку сопернику. Но перед ним 
противник условный, и он закручивает левый вираж. Обождав какую-то секунду, 
когда он проскочит надо мной, устремляюсь 6 погоню. Поздно - момент упущен! 
Кожедуб подтягивает свою машину так энергично, что я оказываюсь в том положении,
 которое иначе не назовешь, как критическим, вот он сейчас вынесет перед моим 
самолетом точку прицела, короткая очередь - и пиши пропало... 

Что только я не делал в том полете - Иван стоял словно на привязи. Выполнил 
целый каскад высшего пилотажа, добрая половина которого ни в какой инструкции 
не предусмотрена, - не отступает. Мы оба тогда не думали, что именно сейчас 
делаем, какова скорость наших машин, какие обороты мотора, как обстоит дело с 
температурой головок цилиндров, масла... Бой давно шел не по-писаному. Работала 
только интуиция летчика, мысль, воля. Силы у нас тогда были молодые, 
натренированные, летная школа одна, хотя и находились наши училища в разных 
местах страны. И характер тоже один - русский: если уж начал что делать, то 
доводит дело до конца. И не как-нибудь... 

А на аэродром в это время надвигался коварный враг авиации - низкая облачность 
со снегопадом. Мы с Иваном заметили ее и вовремя закончили незапланированную 
нашу дуэль. 

Без малого сорок лет прошло ,с той поры. Но я помню эту схватку во всех деталях,
 хотя за эти годы сменились поколения истребителей и в авиации уже возмужали 
наши дети и внуки... 

А тогда наш полк получил приказ на очередное перебазирование, поближе к Днепру. 


Командир части поставил мне задачу разведки погоды по маршруту нашего перелета 
до Шевченково. И я с Валентином Мудрецовым незамедлительно поднялся в воздух. 
Не делая круга, взяли курс на запад с набором высоты. Вдали, где горизонт 
должен иметь если и не очень четкую границу, то хотя бы приблизительные 
очертания, я заметил густую дымку. На душе стало тревожно и неспокойно. Мысли, 
до этой минуты ясные, закружились вокруг одного вопроса: сумеем ли сегодня 
перебазироваться на новую точку? В эти минуты я был ответствен не только за 
себя и ведомого, а решал задачу завтрашнего участия всего нашего полка в войне. 


Подошли к реке Псёл, что недалеко от города Кременчуга вливает свои воды в 
могучую днепровскую артерию. Плотной стеной здесь нас встретил туман. Видимость 
резко ухудшилась: пошел слабый снег. Наши надежды на перелет свелись к нулю...