- Закисать на аэродроме не придется. Ознакомитесь с районом боевых действий - и 
пойдете на боевое задание,- Николай Андреевич мягко улыбнулся, его озабоченные 
глаза посветлели: - Открыл счет сбитых фашистских стервятников лейтенант 
Гладких, а младший лейтенант Михаил Пахомов за эти дни уничтожил три вражеские 
машины! Одна - на счету Мубаракгаина. 

- Да, пока мы торчали в Россоши, ребята сбивали фашистов,- огорченно подытожил 
Пантелеев. 

- Работы хватит и вам,- пообещал замполит и продолжал: - Полку с основными 
силами приказано оставаться в Уразово и вести боевые действия отсюда, а 
перелопан команда будет находиться в Великом Бурлуке. 

16 марта наши войска оставили Харьков. Горько сознавать, но должен вам сообщить,
 что в бою под Харьковом пал смертью храбрых командир эскадрильи лейтенант 
Михаил Гладких... Деритесь, ребята, так, чтобы жизнь каждого из вас дорого 
обходилась противнику. 

Замполит дал указание ознакомиться с обстановкой, изучить расположение линии 
фронта и завтра быть готовыми идти в бой. 

Нас взволновало сообщение Мельникова: Харьков опять оставлен. 

"Да что же это такое, что за сила у врага? - думал я.- Гибель Гладких это 
серьезная потеря. Он второй человек - после командира полка - с боевым опытом. 
Фрица на "ура", видимо, не возьмешь. Нужно еще и мастерство, умение... А что 
делать, если его не имеешь? Ответ один: учиться в боях, другого выхода нет". 

19 марта я должен был выполнить свой первый боевой вылет. К этому времени 
летчики полка возвратились в Уразово, но в живых уже не было Мочалова, Пахомова,
 Мубаракшина... 

И вот наша эскадрилья идет на первое боевое задание. Я в паре с Любенюком. И 
сразу же такая неприятность: не убирается шасси! 

Игнатов запрашивает по радио: 

- Кто не убрал шасси? Докладываю, что это на моей машине. Командир эскадрильи 
приказывает: 

- Идите на точку. 

Но возвращаться мне очень не хочется... 

- Разрешите идти с выпущенным? В моих наушниках металлический треск и гневный 
приказ командира: 

- Евстигнеев, немедленно домой! Упавшим голосом докладываю: 

- Вас понял... Выполняю... 

Я знаю, что Игнатов прав, что лететь с выпущенной стойкой шасси нельзя: чуть 
побольше скорость - и ее щиток сорвет встречным потоком воздуха... А скорость 
будет высокой, если даже и не произойдет встречи с истребителями или 
бомбардировщиками противника. 

"Это же надо, - думаю я удрученно, - первый боевой вылет, и такое невезение..." 
После посадки сразу же бегу на КП полка: 

- Товарищ командир, машина неисправна. Дайте какую-нибудь. Я догоню группу! 

- Успокойтесь, Евстигнеев. Эскадрилью вы уже не догоните. Понимаю ваше 
состояние и приветствую желание быть с товарищами там,- Солдатенко 
неопределенно махнул рукой на запад и вверх.- А сейчас идите и займитесь вместе 
с механиком устранением неисправности на самолете. 

- Товарищ командир, там же эскадрилья... 

- Она справится с задачей,- не дослушал меня командир.- Выполняйте приказание. 
О результатах работы доложите мне. 

Техники уже поставили машину на козелки - она приподнята так, что колеса шасси 
не касаются земли. Я сажусь в кабину, запускаю мотор, ставлю кран на уборку - 
стойка не убирается. Техники находят неисправность, и Ла-5 после дозаправки 
горючим готов к полету. Я снова бегу на КП и прошу разрешения на вылет, чтобы 
проверить работу механизма шасси в воздухе. 

Командир полка внимательно посмотрел на меня: