Минут через тридцать он доложил инструктору об устранении неисправности и 
готовности самолета. 

Николай Федорович подошел, приказал мне выйти из строя и спросил: 

- Одумались? 

- Одумался. Виноват! Такое в моей жизни не повторится... 

- "Не повторится"... То, что вы совершили, - грубейшая недисциплинированность! 
Такое нетерпимо в авиации. Небу нужны люди, не только умеющие летать, но 
способные подчинять свои эмоции разуму. Только из таких выходят умелые 
воздушные бойцы. Не знаю, как решится вопрос о продолжении вашей учебы, но от 
полетов на неделю отстраняю, - заключил инструктор. Будете встречать самолеты...
 

Многое я передумал в свой "нелетный" период. Особенно мучили угрызения совести 
во время занятий на тренажере - "журавле". Тренировка на нем для курсанта, уже 
летающего самостоятельно, считалась унизительной. 

Но неделя прошла. Накануне предстоящего летного дня при разборе полетов 
инструктор обратился к курсантам с вопросом: 

- Как вы находите "несдержавшегося", не пора ли ему оставить "журавля" в покое? 


Ребята поняли, что вопрос касается меня, и дружно ответили: 

- Пора! Разрешите ему летать. 

- Как вы решили, так тому и быть! - согласился Кобзев. - Евстигнеев, учтите, 
малейшее нарушение - и вам уже не быть в аэроклубе. Уяснили? 

Мой ответ был весьма лаконичен - "да". 

На следующее утро, выполнив контрольно-провозной полет с инструктором, я 
продолжил самостоятельные полеты. 

Прошел месяц. Я летал без особых замечаний, приближаясь к завершению программы. 
И вдруг, как говорится, ни с того ни с сего, опаздываю к отъезду автомашины на 
аэродром. День не летаю, за ним другой, на третий пора идти к инструктору с 
повинной, а я не могу себя переломить - неудобно. И тогда принимаю решение 
прекратить учебу в аэроклубе. 

Через неделю моего отсутствия в аэроклубе, в один из дней, когда из-за сильного 
дождя и низкой облачности затих гул моторов на аэродроме, Николай Федорович 
пришел ко мне домой. Я не ожидал этого визита и очень удивился, увидев 
инструктора. 

Поздоровались. Я представил Кобзева сестре: 

- Поля, это Николай Федорович, мой инструктор в аэроклубе. 

Она вышла из комнаты, чтобы не мешать нашему разговору. Стульев не было, 
присели на табуретки. Осмотрев небогатую обстановку, Кобзев сказал: 

- Вижу: жив и здоров, а авиацию забыл. На полетах не бываешь... Не ладится на 
работе? 

- Нет, с работой в порядке. Деталь одна капризничала, но "уговорили" пошла. 
Теперь все как будто нормально. 

- Вот и хорошо. Можно приступить к полетам, - поддержал мысль инструктор. 

- Николай Федорович, устал я. Пока сдашь смену, пока вымоешься в душевой, 
глядишь, уже бежать к автомашине, чтобы успеть на аэродром. В первую смену тоже 
не лучше: та же суета, еле успеваешь на завод. Нигде я не бываю, ничего не вижу.
 Спрашивается, к чему все это? Представим, что окончу аэроклуб, а дальше что? 
Два, три года пройдет - и все превратится в ненужную забаву юности. Не так ли? 

- Ух ты, как расплакался, - усмехнулся Кобзев. - Только знаешь, на что это 
похоже? На лепет слабовольного. Не обижайся. Получил ты по заслугам. Понимаю, 
что нелегко. А на что же ты рассчитывал? На легкую победу? Нет, Кирилл, такого 
в летной жизни не бывает. Да и принимать такое будешь без удовольствия и 
радости. Тебя тянет улица? Хочется красивого отдыха? Что ж, времени у тебя 
теперь достаточно. Только тому, кто испытал радость полета, не так-то легко 
расстаться с небом. Поймешь потом. Аэроклуб - жизни не помеха. Окончи его, 
тогда и решай, как быть с авиацией. Так Николай Федорович вторично помог мне 
остаться в авиации, и я на всю жизнь сохранил огромное к нему уважение.