по школьной алгебраической формуле, число перестановок из них – больше трех с 
половиной миллионов. Чтобы последовательно оценить столько возможных вариантов, 
одному исследователю не хватит жизни. Но если пять элементов из десяти 
отбросить, как имеющие малое значение, то оставшиеся пять дадут уже всего лишь 
сто двадцать перестановок-решений. Можно приступать к оценкам!

Второе – умение приложить общие закономерности диалектики – в частности, о 
единстве и борьбе противоположностей – к конкретным научным и техническим 
задачам. Что важнее: количество или качество, скорость или дальность, мощность 
или надежность, живучесть или простота, легкость конструкции или 
технологичность?..

Разумеется, все это важно. Но на практике мы обычно чем-то пренебрегаем ради 
чего-то, идем на компромиссы.

– Разумеется, – согласился в одном таком споре Бартини. – Только, предположим, 
вы получили квартиру – новую, очень хорошую. И газ там есть, и центральное 
отопление, и ванная, и телефон, и лифт, и метро рядом… И вот, предположим, вы 
сегодня приходите домой. Жена ваша сидит дома в кресле, гладит на коленях кошку,
 листает журнал. И вдруг она вскакивает и кричит: «Едем! Немедленно 
переезжаем!»

В чем дело? Оказывается, она прочитала в журнале, что в соседнем районе 
построен дом лучше вашего. Что вы скажете жене? Вы скажете: «С ума ты сошла! И 
так отлично живем. И сиди спокойно в своем кресле».

Но, допустим, завтра вы приедете на завод и там узнаете, что где-нибудь, 
неважно где, ну, пусть в Швеции, испытан истребитель чуть-чуть лучше вашего, 
вообще-то очень хорошего, – что вы тогда сделаете? Оставите все, как есть? Нет! 
Можете свой выбросить на свалку. Он больше никому не нужен…

Каждый разговор с Бартини, сколько я помню, начинался с таких вот примеров и 
образов, проще которых вроде бы не придумаешь. Или перемежался ими. В первое 
время даже досадно бывало: зачем? И казалось, что, находясь на очень высокой 
ступени знаний, жизненного и технического опыта, он не совсем правильно 
учитывает возможности собеседников, не чувствует разницы между школьником и 
специалистом.

Кто так думал, досадуя, – ошибался. От самых элементарных, подчас житейских, 
понятий, с которыми спорить нечего, Бартини постепенно, но обязательно приводил 
разговор к понятиям все менее и менее очевидным. «Отработает» один пример, 
найдет два других, примется подходить к вопросу с разных сторон, ни на секунду 
притом не упуская из виду главный, сложный предмет разговора, стараясь этот 
главный предмет – далеко не всегда бесспорный, если назвать его сразу, – 
сделать таким же ясным, по крайней мере в постановке, как и простейшие 
житейские понятия.

Вот как он в конечном счете подытоживает первые два умения в одной из своих 
специальных работ: "При решении поставленной задачи необходимо установить сколь 
возможно компактную факторгруппу сильной связи, определить факторы, которые 
играют решающую роль в рассматриваемом вопросе, отделив все второстепенные 
элементы. После этого надо сформулировать наиболее контрастное противоречие 
«ИЛИ – ИЛИ», противоположность, исключающую решение задачи. В математической 
логике такое уравнение… пишется так… Решение задачи надо искать в логической 
композиции тождества противоположностей… «И – И».

То есть, во всяком случае в ответственных ситуациях, к которым относится и 
большинство авиаконструкторских, надо выбирать не крайние решения «ИЛИ – ИЛИ», 
одинаково неприемлемые (разве что для рекордов приемлемые: для рекорда только 
скорости, или только высоты, или только дальности и т. д., поскольку в них 
максимально улучшается один, какой-либо показатель машины, в ущерб всем 
остальным), – а «И – И»: самолетов должно быть И достаточно, И они должны быть 
по всем основным характеристикам намного лучше, чем самолеты возможного 
противника.

Впервые об этом своем логико-математическом исследовании Бартини доложил на 
совещании в ЦК ВКП(б) в 1935 году.

– Не понимаем! – крикнули ему из зала. – Почему не сказать просто: самолетов 
нужно много и хороших?

– А потому, – ответил тогда за Бартини заведующий отделом науки, 
научно-технических открытий и изобретений ЦК К.Я.Бауман, – что в Цусимском бою 
у русских были очень хорошие корабли, с очень хорошими пушками, но только все 
это было чуть-чуть хуже, чем у японцев… Есть еще вопросы?

…Самолет «Сталь-6» строился как прототип фронтового истребителя, поэтому он и 
скорость имел такую, что в нее не сразу поверили в Глававиапроме, и был однако 
же по силам серийному производству. «Сталь-7» был для своего класса машин и 
скоростным, и дальности до тех пор небывалой. В проекте послевоенного тяжелого