артиллерийских и ракетных системах. Например, Т-34, признанный лучшим из всех 
танков, участвовавших во второй мировой войне, был особенно «живуч» потому, в 
частности, что его двигатель работал на тяжелом топливе, поджечь которое 
снарядом, тем более осколком, попавшим в бак, труднее, чем легко испаряющийся, 
легковоспламеняющийся бензин. Ничего таинственного в этом моторе нет, и изобрел 
его немец Дизель давным-давно, так что уж кто, как не его соотечественники, 
должны были этот мотор применить! Немецкая наука, техника, военное искусство 
всегда считались первоклассными, и но многом заслуженно.

Тем не менее в первые же недели кампании на востоке гитлеровцы встретились с 
образцами советской военной техники, которые, как, например, «катюшу», ни 
понять сразу не смогли, ни хотя бы скопировать ее впоследствии, ни 
противопоставить ей что-либо равноценное[2 - Пытались, но не смогли скопировать 
Т-34, радиомину Ф-10, взрывавшуюся по сигналу с расстояния в сотни километров, 
не скоро разобрались в штурмовике Ил-2. По нескольку дней не решались вновь 
приблизиться к своим позициям, брошенным в панике при залпах «катюш»… Между тем 
твердотопливные ракеты, очень похожие на «катюшинские», были впервые применены 
еще в воздушных боях на Халхин-Голе в 1939 году, еще тогда озадачили японцев, 
которые, надо полагать, делились военным опытом со своими союзниками. Что, 
собственно, мешало раскрыть секрет этого оружия? А вот не раскрыли, запутались 
в догадках… 14 августа 1941 года, ровно через месяц после первого применения 
«катюш», германское главное командование издало такую директиву: «Русские имеют 
автоматическую многоствольную огнеметную пушку… Выстрел производится 
электричеством. Во время выстрела образуется дым… При захвате таких пушек 
немедленно докладывать». Еще через месяц – новое отчаянное предписание: 
немедленно доносить прямо главному командованию о каждом появлении таких пушек 
на любом участке фронта!И даже захватив «катюши» в октябре 1941 года 
(взорванные, правда, но для хороших специалистов это не имеет большого 
значения), до конца войны так и не сделали ничего равноценного. Немецкие 
шестиствольные минометы были слабее «катюш».].

Правда, такого оружия в Красной Армии было в первые месяцы войны мало, и 
отчасти по этой причине летом и осенью 1941 года немцы частично добились 
успехов на востоке, хотя уже с нарушением плановых сроков.

И был в этих планах пункт (его записал в своем дневнике Гальдер, начальник 
генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии): «Разбить русскую 
сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было 
обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов русской авиации». 
(Англичане отказались от бомбежек Берлина примерно за год до нападения фашистов 
на нашу страну, после нескольких неудачных попыток ответить на бомбежки Лондона.
)

На двенадцатый день войны задача эта показалась Гальдеру уже решенной: «…не 
будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 
дней» (запись от 3 июля). А посему в самое ближайшее время, как только война на 
востоке «перейдет из фазы разгрома вооруженных сил противника в фазу 
экономического подавления противника, на первый план снова выступят дальнейшие 
задачи» – операция против Сирии, политическое давление на Турцию, подготовка 
наступления через территорию между Нилом и Евфратом и т. д.

8 июля на совещании в ставке Гитлер решил оставлять в Германии все вновь 
выпускаемые танки. Оставлять для будущих операций, уже не в России. 22 июля 
немцы совершили первый налет на Москву. В защищенности своей столицы они были 
уверены: «Ни один камень не содрогнется в Берлине от постороннего взрыва, – 
заявил тогда Геббельс представителям печати. – Советская авиация уничтожена».

А в ночь с 7 на 8 августа авиация Балтийского флота приступила к бомбежкам 
Берлина.

Первый налет на Берлин – гитлеровцы и не подумали его затемнить – совершили 
тринадцать дальних бомбардировщиков ДБ-Зф конструкции Ильюшина с баз на острове 
Сарема (Эзель). Операция была сложная, строго рассчитанная во времени, потому 
что даже 20 – 30-минутная задержка могла обернуться вынужденной посадкой на 
вражеской территории из-за не-хватки горючего. Налеты с Саремы продолжались до 
4 сентября, до начала крупного немецкого наступления на Моонзундские острова. С 
сентября в действиях авиации против Берлина, Кенигсберга, Данцига, Штеттина и 
других далеких тыловых объектов фашистской Германии приняли участие новые 
советские бомбардировщики незнакомого немцам вида. Уже одна дальность их полета 
с подмосковных аэродромов и обратно – говорила о высоком совершенстве 
аэродинамической формы и конструкции этой машины. Более полных сведений о ней в 
то время не имели ни гитлеровцы, ни наши строевые авиаторы. Знали ее только 
конструкторы, испытатели, командование авиации дальнего действия Красной Армии 
и личный состав двух полков ВВС.

Но вспомнили тогда, не могли не вспомнить немецкие специалисты – для этого им 
надо было всего лишь полистать старые отчеты, журналы, газеты, – что еще в 1936 
году на международной авиационной выставке в Париже они видели советский 
скоростной самолет «Сталь-7» почти такой же конфигурации. Только не боевой 
самолет, а пассажирский, но с летными характеристиками, не предусмотренными для