- Пусть отдыхает - "девятка" к походу готова. 

Оказывается, пока мы спали, товарищи с катеров, не ходивших в прошлую ночь в 
море, под руководством механика зарядили и заправили нашу "девятку". Были 
погружены торпеды, залито полностью горючее, откачена вода из трюмов. 

В море вышли задолго до захода солнца, чтобы дойти до района боевых действий к 
намеченному времени. Для прикрытия от авиации и катеров противника нашей группе 
придавались два морских охотника, которыми командовали мои однокурсники по 
училищу Седлецкий и Аксенов. 

Выход из базы прошел благополучно, но уже за мысом Ай-Тодор наш отряд стал 
распадаться. Первым выбыл из строя катер Белобородова: на нем заглохли сразу 
два мотора. Затем отказал мотор на катере Келина. 

Я представлял, как были огорчены этой вынужденной остановкой наши товарищи и 
особенно Белобородов - молодой, но уже опытный командир, не раз отличившийся в 
боях. Он одним из первых среди нас был награжден орденом Красного Знамени за 
подвиг, совершенный еще в начале войны. 

Произошло это так. 

...Катеру "СМ-3", которым командовал старший лейтенант Каримов, приказали 
срочно оказать помощь летчикам, упавшим в море на подходе к Керченскому 
проливу; 

Катерники спешно, не ожидая подхода прикрытия, вышли на выручку летчиков. В 
этот день на корабль явился только что назначенный дублером командира молодой 
лейтенант Белобородов. 

На пути к месту, где терпели бедствие авиаторы, катер перехватили 
баражировавшие в этом районе фашистские истребители. Несколько "мессершмиттов" 
набросились на него и захлестали очередями из пулеметов и автоматических пушек. 


Моряки мужественно отражали атаки противника. Пулеметным огнем им удалось сбить 
один самолет, и он рухнул в море. Второй фашистский истребитель получил 
повреждения и, волоча за собой дымовой хвост, полетел к берегу. 

Но вскоре над катером появилась другая стая "мессершмиттов" и с еще большей 
яростью возобновила атаки. 

Вода вокруг катера кипела от пуль и снарядов. Вышел из строя один из моторов, 
погиб пулеметчик. Его тотчас сменил механик главный старшина Юдин и тоже был 
сражен вражеской пулей. Белобородов помогал раненому боцману вести огонь из 
другого пулемета. Вдруг он заметил, что катер потерял управление. Обернулся к 
рубке. На мостике - никого. Командир катера, старший лейтенант Каримов, лежал 
навзничь без признаков жизни. Из нескольких пулевых ран сочилась кровь. 

Белобородов вскочил в рубку, встал за штурвал. Теперь катер уже не мог 
обороняться от наседавших "мессершмиттов". Пулеметы молчали. На палубе лежали 
убитые и раненые. А фашистские летчики делали все новые и новые заходы, поливая 
безмолвный подбитый корабль огнем. 

Казалось, участь Белобородова решена. Его уже дважды ранило, но лейтенант не 
терял присутствия духа и, превозмогая боль, продолжал маневрировать катером, 
выводить его из-под огня. 

Воля и отвага Белобородова победили. Гитлеровцы так и не смогли потопить катер. 
А когда показались наши самолеты, спешившие на выручку одинокому кораблю, 
фашисты поспешно удрали. 

Так прошел первый день стажировки дублера - командира катера лейтенанта 
Белобородова, ставший днем его "боевого крещения". 

А сейчас он, досадуя на свои заглохшие моторы, с завистью смотрел на 
проходившие мимо него группы катеров Кочиева, Петренко. Оставляя за собой белые 
кипящие буруны, торпедоносные корабли мчались туда, где гремел последний бой за 
освобождение родного Крыма, где получали заслуженную расплату остатки 
разгромленных войск фашистских захватчиков. 

Стемнело, когда мы пришли в район наших действий. Заглушили моторы, притаились. 
Прошло много времени, а противника не видно. 

- Ну что ж, - сказал Погорлюк, посмотрев на светящийся циферблат часов, пора, 
пожалуй, начинать поиск. 

Но в это время с морского охотника просигналили, что видят далеко в море 
осветительную бомбу, а под ней дым корабля, идущего к Севастополю.