основательно разместились моторный и механический цехи. Остальные пока 
оставались в пакгаузах. 

Инженер-капитан 2 ранга Гулим, являясь флагманским механиком, не мог постоянно 
руководить ремонтом. Он выезжал в порты, где находились наши группы катеров. 
Некоторое время обязанности командира ремонтной базы исполняла старший 
техник-лейтенант Ольга Лаврентьевна Рукавицына. 

Простая, скромная, но требовательная женщина, настоящий коммунист, она, не зная 
устали, отдавала все свои силы на общее дело. Ее можно было видеть и днем и 
ночью в цехах, на складах и катерах. 

- Ольга Лаврентьевна, - бывало обращаешься к ней, - нет листа под кронштейн, 
где его взять? 

- К вечеру лист будет, - отвечала она, и через несколько минут мы видели, как 
она ехала в авиамастерские или на аэродром и привозила необходимый лист. 

С каждым днем ремонтная база наращивала темпы. Едва с катера успеют подать 
швартовы на берег, как начальник механических мастерских кричит с берега: 

- Готовьте к съемке моторы! 

И кран уже нависал над катером. 

По причалу спешил со своим подручным мастер корпусного цеха Григорий 
Вениаминович Пушин, волоча за собой длинный шланг пневматического молотка. 
Несмотря на преклонный возраст, он , был виртуозом своего дела. 

С молотком в одной руке, с куском мела - в другой он обходил катер, только что 
поднятый на стенку, и отмечал, где что надо сделать и с чего начинать в первую 
очередь. С одного взгляда определял мастер, какой лист обшивки надо заменить, в 
каком вырезать только поврежденный кусок, где поставить заплату, заменить 
заклепки. 

Еще боцман катера, со своими помощниками подбивает клинья под блоки, на которых 
поставлен катер, еще закрепляют его, а Григорий Вениаминович уже застрочил из 
своего "пулемета", срубая .старые заклепки и удаляя поврежденные листы. И тут 
же спрашивает механика: - Спешишь с ремонтом? 

- Спешу, - отвечает тот. 

- Так готовь освещение под катером, а заодно и затемнение. Поработаю у вас 
немножко ночью. 

А это немножко таково: на другой день, придя после завтрака из кубриков, где 
отдыхал личный состав, механик и командир видят, что возле их катера тихо, 
никто не работает. Досадуя, что ремонт затянется до вечера, подойдут, заглянут 
под брезент и видят: под катером, на пробковых поясах, зорюет Григорий 
Вениаминович со своим хлопчиком, да так сладко, что и будить жалко. Но будить 
надо. Поднявшись, Пушин бодро докладывает, что корпусные работы закончены. 

Оказывается, они полчаса назад закончили замену листов в днище катера. А по 
плану катер должен быть готов к спуску на воду только к вечеру. Работа 
сокращена на целый день. Командир благодарит, а Григорий Вениаминович собирает 
инструмент, и вот уже через несколько минут у другого катера раздается дробь 
пневматического молотка, вплетаясь в общий шум начавшегося рабочего дня. 

А в другом месте, у здания бывшего Освода, слышатся голоса: 

- Навались, дружно! Подкладывай! Еще раз! Навались! 

Это мотористы совместно с рабочими под руководством начальника цеха Авраменко 
сгружают привезенные моторы. 

Рядом на разные голоса поют токарные и сверлильные станки - хозяйство мастера 
механического цеха Андрея Даниловича Кузнецова. 

Кипит работа и в порту. Здесь словно большой завод. Сверкают вспышки 
электросварок, слышатся тяжелые удары молота, визг дрелей, пение пил. На 
кораблях идет ремонт. Они меняют стволы пушек, износившиеся при обороне 
Севастополя. А у других причалов - катера, рыбацкие сейнеры, мотоботы. 

В один из солнечных майских дней пришла на ремонт в базу и наша "девятка". К 
вечеру ее подняли из воды и поставили на блоки. Было воскресенье, команде 
разрешили уволиться в город. 

Мы с механиком пошли за фруктами и орехами. Идем по набережной. Вдруг чувствую, 
что кто-то дергает меня за полу кителя. Обернулся. Вижу: паренек лет двенадцати 
- тринадцати, босой, грязный, оборванный.