на Балканы. В двадцатых числах августа Георгий Константинович самолетом со 
всеми нами прилетел в Москву. Через несколько дней мы отправились на юг. На 
двух самолетах. На другом летел главком флота адмирал Кузнецов. Надутый как 
индюк, красавец мужчина. Георгий Константинович, видимо, недолюбливал адмирала 
и не пригласил его в свой самолет. 

Личный самолет Жукова американский С-47, сменивший нашего трудягу Ли-2, 
пилотировал подполковник Женя Смирнов. Отличный человек и добрый товарищ. В 
полете я забрался в пилотский отсек и наблюдал за работой Жени. Привез он нас 
сначала на промежуточный аэродром под Одессой, где отдохнули. Оттуда в Румынию, 
сели у городишки Фетешти, где находился штаб 3-го Украинского фронта маршала Ф. 
И. Толбухина. Места известные по Великой Отечественной, рядом Черноводский мост 
через Дунай. Он многократно бомбился нашей авиацией, как и лежащий неподалеку 
порт Констанца. Для меня приятная встреча. На аэродром пригнал машину для 
обслуживания маршала (довольно потрепанный легковой "студебекер") мой старый 
московский приятель Саша Страхов. Он был приписан водителем к Особому отделу. 

На этом "студебекере" мне пришлось возить по Румынии около трех недель Георгия 
Константиновича, весь срок его командировки. Румыны, которых довелось видеть, 
были крайне напуганы и до отвращения подобострастны. Козыряли нещадно, если 
что-либо приходилось дорогой спрашивать (разумеется, жестами), бросались к 
машине бегом, по-собачьи заглядывали в глаза и покрывались от страха вонючим 
потом. Оно и понятно - всего за несколько дней до нашего приезда побитая нами 
Румыния порвала с Германией. 

Более трех лет румынская солдатня воевала на немецкой стороне, добралась вместе 
со своими хозяевами даже до Сталинграда, грабила и бесчинствовала на нашей 
земле. Румыны вовремя сбежали от фашистов и сохранили свою страну, я не видел 
разрушений. Деревня, конечно, бедная, но хозяйства не разорены, а в городах 
народ выглядел сытым, одеты неплохо. Они отъедались в войну за счет голода на 
нашей оккупированной земле. Они одевались за счет того, что наши 
соотечественники под румынским ярмом ходили в лохмотьях. 

Н. Я.: Вы абсолютно правы. Румыния лежит в том регионе, который заселен, по 
меткому выражению еще Бисмарка, "овцекрадами с Дуная". Сколько было написано и 
сказано на Западе о том, что Румыния бедная, на грани нищеты страна, убогая 
окраина Европы. Румынские правители как шакалы примкнули к немецкой агрессии 
против СССР, в грабеже наших людей они превзошли своих хозяев. Сотни тысяч 
румынских солдат тащили все, что попадалось под руку. Отправляли в Румынию, по 
государственной линии посылали увесистые посылки родственникам, наживались на 
войне против нас. 

А. Б.: Мы испытывали злость и душевную боль за горе и страдание нашей страны. 
Виновники их были перед нами. Как же, Красная Армия не опускается до мести! Тем 
более что проститутки, румынские правители, объявили о том, что Румыния 
объявила войну Германии. 

Г. К. Жуков прилетел в Румынию подготовить вступление нашей армии в Болгарию. 
Как обычно, с ходу погрузился в работу. Много трудился в штабах, немало ездил с 
комфронта маршалом Ф. И. Толбухиным, крупным, спокойным мужчиной. Сидя у меня в 
"студебекере", они вели рассудительные беседы. Георгий Константинович относился 
к маршалу как к старому товарищу и, видимо, был доволен проделанным им до 
нашего приезда. Войска уже выдвигались к болгаро-румынской границе и занимали 
исходные рубежи. 

Неугомонный Жуков, конечно, объехал не только некоторые районы сосредоточения, 
но провел рекогносцировку самой границы. Меня несколько удивило одно 
обстоятельство: маршал на этот раз не говорил с солдатами, а ограничил общение 
небольшим кругом командиров. Он выходил из машины, во главе группы генералов и 
офицеров уходил на наблюдательные пункты. Иногда в поездке в приграничной 
полосе приказывал остановить "студебекер" и долго в бинокль изучал местность по 
ту сторону границы. Маршал на месте отдавал распоряжения. Он ничего не оставлял 
на долю случая, маршал Жуков. Что до адмирала Кузнецова, то в Румынии его с 
нами не было, он сразу уехал к морю решать свои флотские дела. 

Несмотря на то, что сопротивления болгарской армии не ожидали, и так случилось 
в действительности, наши во всеоружии подготовились. В Болгарии были немецкие 
войска. С рассветом 8 сентября Жуков с Толбухиным объехали один из районов 
сосредоточения, где царил величайший порядок. Смертельно серьезные офицеры 
докладывали о готовности к наступлению. Нельзя было не залюбоваться совершенной 
военной машиной, инструментом победы, какой стала Красная Армия, сумевшая 
выделить более чем достаточные силы для выполнения в конечном итоге очень 
второстепенной операции. Стальные громады танков и САУ, бравые танкисты и 
сонная пехота на грузовиках. Солдат подняли ни свет ни заря. Но сон как рукой 
снимало, когда наши видели маршала Толбухина и генералов, может быть, 
кто-нибудь узнал Георгия Константиновича. Широкие улыбки, радостью светились 
глаза. Разнобой приветствий. 

Часам к восьми утра добрались до наблюдательного пункта, Жуков отправился туда, 
мы откатили машины в укрытие и стали свидетелями невиданного, пожалуй, парада.