Красная Армия хлынула на юг, через границу. Знакомая симфония войны грохот 
танков в клубах пыли и отработанной солярки, рев сотен моторов над головой - 
наши самолеты плотно "закрыли" небо, патрулируют на разных высотах. Все как 
всегда, за единственным исключением - не слышно выстрелов. Напряженные 
артиллеристы на батарее неподалеку коротают время у орудий за разговорами. Но 
рядом в ровиках снаряды, которые так и не были использованы. Красная Армия не 
встретила в Болгарии сопротивления. 

Н. Я.: А как встретили маршала Жукова в Болгарии? 

А. Б.: Георгий Константинович ногой не ступил в Болгарию. Проводил на 
наблюдательном пункте наши авангарды, наблюдал за их продвижением по болгарской 
земле в стереотрубу и поехал обедать в столовую какой-то части на румынской 
территории. Он оставался в Румынии еще с неделю, очень много работал в штабах и 
относительно мало ездил. Это дало возможность мне досыта наговориться с Сашей 
Страховым, водившим одну из машин сопровождения с охраной. Натерпелся Саша на 
фронтах немало и, увы, пристрастился к "зеленому змию", а это всегда рано или 
поздно скажется. Договорились мы с Сашей встретиться "в шесть часов вечера 
после войны", но я его больше не увидел. Вскоре после нашего отъезда он попал в 
аварию и погиб. 

Н. Я.: Я обращал внимание на то, что в мемуарах Жукова в разделе, где 
повествуется о походе в Болгарию, Георгий Константинович не сообщает никаких 
подробностей о нем и глухо замечает: "Мне не удалось тогда познакомиться 
поближе с этой страной". Выглядит более чем странно. И все же поддается 
объяснению. Обратившись к логике, ибо описанную странность едва ли когда-нибудь 
удастся разъяснить документально. В делах такого рода документации не оставляют.
 

В начале четвертого, как понимали все в СССР, завершающего года Великой 
Отечественной Г. К. Жукова единодушно приветствовали как национального героя, 
спасителя Отечества. В армии безоговорочно признавали - имея Жукова во главе, 
можно штурмовать небо. Ни один другой маршал даже отдаленно не приближался по 
популярности к нему. Без Георгия Константиновича не обходилась ни одна крупная 
операция, завершавшаяся разгромом и очередным избиением немцев. К величайшей 
скорби для сталинских культостроителей, чем ближе была победа, тем ярче сияла 
звезда Г. К. Жукова. С их точки зрения, было излишне венчать его еще новыми 
лаврами - участием в освобождении Балкан. Жуковская слава перешагнула бы 
границы, и он выступил бы как освободитель и братских славянских народов. 
Сталин, и это у него не отнять, неплохо знал отечественную историю и крепко 
запомнил: Скобелев, "генерал на белом коне", приобрел свою славу в России и 
славянском мире именно в Болгарии. 

Но могут возразить - чтобы не создавать этих трудностей, Сталину было бы 
достаточно не привлекать Жукова к операциям на Балканах, освобождению Болгарии. 
Тут проявился сталинский прагматизм: наученный горьким опытом войны, он хотел 
исключить элемент риска. Красная Армия, увязшая в тяжелых боях в широком смысле 
на берлинском направлении, имела на руках еще кампанию на Балканах. Всякое 
могло случиться - в болгарской армии значилось более полумиллиона, а, имея на 
месте действия Г. К. Жукова, можно было поручиться за успех. Дело будет сделано,
 и как следует. Видимо, такими соображениями руководствовался Сталин, 
несомненно, "посоветовавший" Г. К. Жукову не появляться в Болгарии и никак не 
обнаруживать своего присутствия на Балканах летом 1944 года. 

Как и когда именно это было сделано, остается только гадать. Может быть, в 
прочувствованной беседе с Г. Димитровым в Москве, о которой Георгий 
Константинович тепло написал в мемуарах? Может быть, вождь болгарского народа, 
для которого Красная Армия добывала его страну, обратился с этой деликатной 
просьбой к маршалу? Как знать. Прямодушный Георгий Константинович, видимо, не 
задумался над смыслом этих внушений, откуда бы они ни исходили, и как военный 
принял их к сведению и исполнению. Надо думать, И. В. Сталин внутренне 
посмеивался - Болгарии с лихвой хватит одного освободителя, каким явился в 
представлении ее народа маршал Ф. И. Толбухин. Два маршала, да еще когда другим 
был бы Г. К. Жуков, было бы большим перебором. Как говорится, по Сеньке шапка. 

А. Б.: К тому же едва ли Г. К. Жуков видел что-либо выдающееся в организации 
марша наших войск в Болгарии. Он, занесший в свой актив победы, которые не 
померкнут в веках. 

Где-то в середине сентября через Москву Жуков вернулся на 1-й Белорусский. За 
несколько недель нашего отсутствия обстановка не изменилась, войска проливали 
кровь почти на прежних рубежах. У каждого свои дела - Г. К. Жуков творил 
эпохальные, водитель Саша Бучин подыскивал машину для маршала. Предстояла осень,
 за ней зима, дороги в Польше не радовали. Опять возить Георгия Константиновича 
на "виллисе" в фанерной коробке было бы слишком. Жуковский спецпоезд перегнали 
в Седльце, где мы прочно обосновались на несколько месяцев. Забегая вперед, 
скажу - на этой станции закончились странствования состава по железным дорогам. 
После взятия Варшавы Жуков оставил поезд и больше в него не возвращался. Осенью 
1944 года до этого еще было далеко, мы наслаждались относительным комфортом и 
не обращали внимания на то, что до линии фронта было меньше ста километров.