|
машина.
На Западном фронте
6 октября нашему вынужденному простою в автобате Генштаба на Крымской пришел
конец. Уже стемнело, когда в гараже получили приказ - подать машины вездеход и
"бьюик" к Генеральному штабу, руководство которого размещалось тогда на улице
Кирова. Баки заправить под пробку. Картина ясна: снова на фронт или, как,
бывало, говаривал в таких случаях Г. К. Жуков, "в войска". Мы, конечно, не
потеряли времени. Машины в идеальном порядке, инструмент, запаски - все на
месте.
За рулем "бьюика" Леша Чучелов, в прошлом водитель Смушкевича. Машина в своем
роде историческая, принадлежала раньше президенту Латвии. Кстати, послужил
"бьюик" нам потом неплохо, выдерживал фронтовые дороги. Американцы, конечно,
мастера автомобилестроения и заслуживают всяческой похвалы в этом отношении.
Только к этой внушительной машине нужно было приноровиться, в противном случае..
.
Итак, уже в полной темноте приняли пассажиров у Генштаба. Смотрю, выходит Жуков
и сел в "бьюик" рядом с Лешей. Мне на ГАЗ-61, значит, следовать на хвосте.
Ладно, на хвосте так на хвосте. Не иначе Бедов распорядился, он по их
чекистской привычке все старался доказать - незаменимых людей нет. Стремительно
проскочили центр, вышли на Минское шоссе. В Кунцево остановил патруль - со
светом ехать нельзя. Поехали с выключенными фарами. Дурость, конечно, немецкой
очереди в ветровое стекло не получить, а пулю от очередного нашего патруля
схлопотать ничего не стоит. Доехали до Можайска. Там Жуков сделал нужные
распоряжения и велел ехать на Малоярославец.
Только свернули с бетонки на проселок, как началось. Осень, грязь. Несколько
раз сажали по ступицы колес "бьюик", с трудом вытаскивали. Ползем дальше, а
ночь глухая, почти не видно дороги. И вот оно! На рассвете стали переезжать
вброд реку Нару. "Бьюик", как всегда бывает по закону подлости, заглох в самом
неподходящем месте - посередине реки. Я объехал застрявшую машину, зацепил
тросом, вытащил вместе с Жуковым, Бедовым и прочими.
Георгий Константинович пробурчал что-то под нос и пересел ко мне. Бедов с
адъютантом едва успели влезть на заднее сиденье, как мы тронулись. С Жуковым
рядом как-то и ехать стало веселее, хотя он сидел смертельно усталый и поэтому
злой, нахохлившийся. Кстати, Георгий Константинович всегда ездил рядом с
водителем, никогда не садился сзади. Он нередко бывал в "помощниках" у меня,
великолепно ориентировался и, если случалось мне быть в затруднении,
безошибочно указывал - сюда!
В ту памятную поездку мы объезжали штаб за штабом на западном направлении.
Жуков каким-то неведомым чутьем отыскивал очередной штаб, они были
замаскированы от врага, а в данном случае и от своих. Чем дальше мы ехали по
прифронтовой полосе, тем больше Георгий Константинович мрачнел. После переезда
Нары машина охраны отстала и наш доблестный ГАЗ-61 в одиночку рыскал по
разбитым дорогам. В опустевшем Малоярославце, где, казалось, сбежали все,
включая власти, у райисполкома увидели две шикарные машины. Жуков вышел,
растолкал дрыхнувшего шофера и узнал, что машины маршала С. М. Буденного.
Иномарки, конечно, на других пролетарский стратег не ездил. А его-то как раз и
искал Георгий Константинович. Он быстро скрылся в здании, мы остались ждать.
Примерно через полчаса Георгий Константинович вышел, подтянутый, с каким-то
пронзительным выражением в глазах. А за ним вывалился обмякший Буденный,
знаменитые усы обвисли, физиономия отекшая. С заискивающим видом он пытался
забежать впереди Жукова и что-то лепетал самым подхалимским тоном. Георгий
Константинович, не обращая внимания, буквально прыгнул в машину. Тронулись. В
зеркале заднего вида запечатлелся замерший Буденный с разинутым ртом,
протянутой рукой, которую Жуков не пожал. Маршал! За ним толпились выкатившиеся
из двери охранники полководца.
В странствиях 6-8 октября Жуков неожиданно появлялся в войсках, что немедленно
вселяло уверенность как в толпах отходивших красноармейцев, так и в высших
штабах. В последних Жукову предлагали закусить. Отступление отступлением, а
животы штабные не подводили. Георгий Константинович холодно отказывался.
Наверное, не хотел сидеть за столом с "бездельниками", допустившими разгром и
окружение немцами большей части войск Западного и Резервного фронтов. Да и
относился он безразлично к тому, что ел. Георгий Константинович, бывало,
повторял: "Щи да каша - пища наша". Соблазнять его обильным застольем, да еще с
выпивкой было бесполезно.
Самым отрадным эпизодом в той мрачной поездке была встреча под Медынью. Нас
остановил патруль, одетый в комбинезоны и танкистские шлемы. Патрули сказали,
что дальше ехать нельзя - противник. Георгий Константинович ушел в штаб части,
вернулся веселый, помолодевший. Меньше чем за час! Оказалось, что в этом районе
|
|