Очищая задонские степи, наши части захватили много документов 
немецко-фашистского командования и оккупационной администрации. Среди них 
оказались "Двенадцать заповедей поведения на Востоке и обхождения с русскими", 
своего рода военно-политическая программа "Дранг нах Остен", скрепленная 
подписью самого Гитлера. Привожу несколько выдержек из этого документа. 

Общая установка: "Вновь присоединенные территории должны быть закреплены для 
Германии и Европы на длительное время. Это определяет ваше поведение. Вы должны 
осознать, что вы являетесь на столетие представителями великой Германии и 
знаменосцами новой Европы. Вы должны поэтому с достоинством проводить 
наитвердейшие и наибеспощаднейшие мероприятия, которые потребуются 
соображениями государственной необходимости". 

Историческая, так сказать, аргументация: "Русскому импонирует только действие, 
ибо он сам женствен и сентиментален. "Земля наша велика и обильна, но порядка в 
ней нет. Приходите и владейте нами". Это было руководящей установкой русских 
уже при зарождении их государства при приглашении норманнов... Русские всегда 
хотят быть только массой, которой управляют. Так они будут воспринимать и 
наступление немецких войск, ибо оно отвечает их желанию: "Приходите и владейте 
нами"... Помните, они не немцы, а славяне". 

И наконец, заключительный аккорд, звучащий в наше время особенно пикантно: 
нацисты освящают свой поход на Восток романтикой Киплинга и Сесйля Родса! 

"...Теперь вам предоставлена единственная в своем роде возможность проявить 
свою волю, свои знания, способности. Так, Англия в продолжение столетий ставила 
в своей империи молодых людей на ответственные посты и давала им возможность 
развивать в себе натуры руководителей. Сжатость Германии до сих пор не 
позволяла этого... 

...Исходя из своего опыта в течение столетий, русский видит в немце высшее 
существо. Заботьтесь о том, чтобы это отношение сохранилось. Никаких жалоб и 
криков о помощи к высшим инстанциям. Помоги себе сам, тогда тебе поможет бог". 

Безграмотность и фанаберия? Да, как во всякой идеологии колонизаторов, будь они 
"новые" или "старые". Но в 1942 году за этой фанаберией еще были реальные факты 
(военная прогулка по Франции, Дюнкерк, оккупация Европы, захват значительной 
территории шести республик нашей страны), и поэтому сама она являлась еще 
реальной силой в общем балансе гитлеровского нашествия. Сталинградская битва 
сбросила ее со счетов. 

Политработники 65-й армии использовали "заповеди" в беседах с бойцами. Помнится,
 у чеботаевцев беседу проводил лично командир полка. Гневный смех. Резолюция: 

"1. Клянемся бить фашистов беспощадно и первыми выйти к Сталинграду. 

2. Послать заповеди товарищу Эренбургу и просить раздраконить фрицев через 
"Красную звезду". 

В двадцатых числах декабря на наш командный пункт снова приехал К. К. 
Рокоссовский. Вместе направились на позиции под Казачьим курганом. Командующему 
фронтом, как и мне, многое говорили эти места: здесь проходила военная 
молодость в легендарные дни обороны Царицына. А теперь на кургане окопались 
немцы. Их нужно оттуда сбить. 

- Неважная у вас позиция, - сказал командующий. 

- Совсем плохая... Противник опять на высоте, он нас видит, а мы его... 
чувствуем. 

- Постарайтесь овладеть этим гребнем до начала наступления. 

- Обязательно, товарищ командующий. Аскалепов с Якубовским у нас готовятся... 
Но, разрешите спросить, когда же начнется наступление с целью ликвидации 
"котла"? 

- К этому я и веду речь. Обстановка складывается благоприятная. Ватутин и 
Еременко резко повернули на запад. Имеются сведения, что они вряд ли будут 
заниматься окруженной группировкой{22}. Очевидно, придется нам самим 
управляться. Попрошу вас подумать, поработать со своим штабом и, не 
задерживаясь, доложить мне свои соображения. 

Нужно ли говорить, с каким удовлетворением было принято это задание 
командующего фронтом. Константин Константинович ценил мнения и предложения 
командармов, их штабов, командиров соединений и частей. Не только тогда, на 
Дону, но и на протяжении всей войны он перед принятием решения советовался с 
подчиненными. Ему хотелось, чтобы каждый офицер и генерал вносил свою 
творческую долю. 

К этому времени положение на внутреннем фронте окружения было таково: в