другой. 
Возможное второе направление Лиозно - Богушевск проходило на стыке флангов 3-й 
танковой и 4-й армий противника, где оборона его была слабее, и для 
Черняховского 
представляло наибольший интерес. Однако на этом участке прорыва имелись свои 
минусы: болотистая местность затрудняла использование нашей главной ударной 
силы - 
танков. 
Дальнейший анализ обстановки убедил его, что наверняка успеха можно достичь, 
нанося 
удар одновременно в двух направлениях. Черняховский стал готовиться к тому, 
чтобы 
основательно аргументировать свое решение и в связи с этим просить Ставку 
дополнительно усилить фронт танковой армией. 
В эти дни Черняховский частенько бывал на переднем крае. При подходе к одному 
из 
подразделений 77-го гвардейского стрелкового полка из-за поворота траншеи 
командующий [199] и его порученец услыхали голоса бойцов и пошли к ним 
навстречу. С 
противоположной стороны появился старшина: 
- Вы что тут собрались? А ну разойдись! Рядовой Смирнов! Должны знать, что 
скапливаться в траншеях не положено, в момент накроет! 
Бойцы стали расходиться. 
- А вы кто такой? - Старшина обратил внимание на неизвестного солдата в новом 
обмундировании. - Ваши документы! 
- Правильно, старшина! - улыбнулся тот. - А теперь давайте знакомиться. 
Генерал-
полковник Черняховский, командующий фронтом. Вот мое удостоверение. 
Старшина вытянулся, вскинув руку к пилотке. 
Иван Данилович, улыбаясь, взял его за плечо. 
- Садитесь, садитесь, противник наблюдает. 
- Ну и маскировка у вас, товарищ командующий! - удивился старшина. 
- Чтобы на вас огонь не вызвать. Скажите, старшина. Вы, по годам вижу, наверное,
 еще в 
гражданскую служили? 
- Служил и в гражданскую. Но тогда не было такой техники. Сейчас другое дело. 
Оборона у нас хорошая, только вот перед наступлением нас бы на денек-два 
оттянуть в 
тыл, чтобы вместе с артиллеристами и танкистами потренироваться. 
- Тренировку проведем, - охотно согласился Иван Данилович, - коли наступать 
собираетесь! 
Черняховский, прощаясь, пожал руки старшине и солдатам, что стояли поближе. В 
том 
числе и молоденькому рядовому Смирнову, который чем-то привлек его внимание. 
Запомнились умные, внимательные глаза юноши, его открытое, одухотворенное лицо. 

"Хороший боец", - подумал Иван Данилович. 
Командующий фронтом поздно вернулся в штаб фронта. 
Было уже за полночь. Порученец Комаров давно с беспокойством поглядывал на 
командующего, который много часов не вставал из-за стола, заваленного картами. 
Наконец не выдержал: 
- Иван Данилович, вы исчеркали четвертую карту. Вам мало двадцати четырех часов 
в 
сутки, хотите все сами решить за всех: и за артиллеристов, и за танкистов, за 
авиаторов?.. 
[200] 
- А ты знаешь, что сказал Кутузов на военном совете в Филях? "Итак, господа, 
стало 
быть, мне платить за перебитые горшки". Видишь, как глубоко Кутузов чувствовал 
свою 
ответственность за судьбу армии. А в наше время ответственность командующего 
еще 
больше. Только одной техники сколько у нас! Поэтому и приходится работать над 
четвертой картой. 
- Понимаю, Иван Данилович. Но без сна тоже нельзя. Отдохните, а потом 
выслушаете 
предложения своих помощников. 
- Но прежде чем слушать помощников и оценивать то, что они будут докладывать, 
необходимо сначала самому разобраться. А потом учти: каждый кулик свое болото 
хвалит. А мне нужно усилиями всех родов войск решить задачу в масштабе фронта. 
К тому 
же все нужные справки я от них получил. - Черняховский продолжал: - Мне ведь не 

только за себя мыслить надо, но и за командующего "Центром". Фельдмаршал фон 
Буш 
по ту сторону не сидит сложа руки. Наверное, все разработал, сколько и когда 
должна 
выпустить снарядов каждая пушка, когда и как будут введены в бой резервы, не 
забыл 
назначить команды по приему русских пленных. Сверх того Буш собирается