кснис сказал:
      — Ну что ж, подходит.
      И тут же спросил меня:
      — А сами вы как?
      Тут я решил быть осторожнее в выражениях и ответил Алкснису:
      — Благодарен за честь и доверие, но выходит както неладно. Я молодой 
командир эскадрильи, кончил недавно академию и получаю вот уже третье 
назначение. Только в одном месте привык, втянулся в дела, видны уже некоторые 
результаты, а меня опять переводят. Просил бы оставить меня на прежнем месте.
      Алкснис заметил:
      — А вы знаете, пожалуй, он прав.
      Кадровик тоже согласился:
      — В какойто степени убедительно. Удовлетворим его просьбу?
      — Удовлетворим, — заключает Алкснис. — Идите, командуйте! Правильно 
рассуждаете.
      Я был на верху блаженства, но товарищей моих всетаки назначили. И Сиднее 
поехал в Запорожье — командиром тяжелого корабля. А Митин — в Кировоград. Вот 
так мы в 1934 году и расстались.
      На войне мы встретились сначала под Сталинградом, а теперь в Белоруссии. 
Командовал Борис Арсеньев и 13м истребительным корпусом. Привязанность сердца 
взяла всетаки верх. Он много летал на боевые задания, лично сбил четыре 
фашистских самолета
      Ковельскую операцию, в ходе которой наши войска должны были выйти к 
Варшаве, Рокоссовский планировал провести стремительно. Предстояло организовать 
молниеносный удар танков и авиации. Поэтому мне Константин Константинович 
поставил задачу перебросить на левое крыло почти половину частей 16 ВА, 
особенно много перенацеливалось туда бомбардировщиков.
      Командующий фронтом со штабом выезжал на ковельское направление. Накануне 
отъезда он вызвал меня к себе и приказал тоже отправляться с ним. Я спросил: «А 
что мне там делать? Ведь у шестой воздушной свой командующий. Туда прибыли А. А.
 Новиков и его заместители».
      Константин Константинович заметил, что у него нет времени для 
«притирания» с новыми людьми.
      — Ты знаешь, как все делалось у нас, начиная со Сталинграда, так надо 
провести и здесь, — закончил он разговор тоном, не оставляющим места для 
возражений.
      Помолчав немного, добавил:
      — На левый фланг едут также Казаков, Орел, Прошляков, Антипенко. Кстати 
говоря, там и войска наши. Армия В. И. Чуйкова вышла туда. Мы эту армию знаем, 
воевали с ней. Танкисты Богданова с нами были и под Курском, и в других местах 
Это старые знакомые. Что касается взаимоотношений с командующим воздушной 
армией, ты сам сумеешь их наладить и себя поставить так, чтобы все было в норме.

      Мы прилетели на левый фланг. Там нас встретили командиры, в том числе 
Полынин. Я рассказал ему о решении Рокоссовского, которым он возложил на меня 
обязанность участвовать в организации и проведении операции на этом направлении,
 не ущемляя его прав как командующего армией. Федор Петрович правильно понял 
меня, и, забегая вперед, скажу: мы так распределяли обязанности, что, когда он 
уезжал на передовой КП управлять боем, я оставался в штабе. И у нас не было 
никаких недоразумений. К командующему фронтом всегда ездили вместе. Так 
сработались, что, казалось, иначе и быть не может.
      Во время планирования операции начальник тыла 6й армии попросил меня 
вызвать наших специалистов, чтобы они рассказали и показали, как лучше 
организовать обеспечение авиации. Прилетел генерал Кириллов, с ним его 
помощники. Они поделились опытом с боевыми друзьями.
      В ночь на 18 июля на участке прорыва под Ковелем 337 дальних 
бомбардировщиков разрушили основные опорные пункты вражеской обороны. Утром, 
перед атакой, над полем боя появились крупные группы Пе2 и Ил2 16й и 6й 
воздушных армий. Снарядами и бомбами они обрабатывали позиции противника около 
полутора часов. Когда наземные войска пошли вперед, наши самолеты, накатываясь 
волнами поэскадрильно, непрерывно висели над врагом. За день авиация совершила 
более 1000 самолетовылетов.
      С момента ввода в прорыв 2й гвардейской танковой армии основные усилия 
авиаторов были направлены на то, чтобы обеспечить ее быстрейшее продвижение на 
варшавском направлении. Летчики 6го штурмового авиакорпуса генерала Б. К. 
Токарева подавляли средства противотанковой обороны, громили резервы противника.

      Мощные удары с воздуха способствовали успеху БрестскоЛюблинской операции.
 20 июля наши передовые части форсировали Западный Буг и вступили на территорию 
Польши. Они с ходу овладели Люблином и вышли к Висле.
      В это же время 28я армия при поддержке 16 ВА выходила к Западному Бугу 
севернее Бреста, угрожая вражеским войскам окружением. Гитлеровцы предприняли 
контрудары и несколько замедлили наше продвижение, но 28 июля Брест был 
освобожден. Наши части продолжали гнать противника на запад.
      Несмотря на усталость, связанную с продолжительностью операции и огромным 
напряжением, неизбежным при поддержке наступающих войск, когда линия боевого 
соприкосновения постоянно меняется и необходима максимальная внимательность, 
наши авиаторы действовали очень самоотверженно и безошибочно, какую бы задачу 
ни выполняли.
      Замечательными подвигами прославился летчикистребитель Герой Советского 
Союза Иван Козич. Он пользовалс