они имели телефонную связь. На каждой из них 
мы посадили по два — четыре истребителя. Эти самолеты предназначались для 
борьбы с разведывательной авиацией противника. Летчики перехватывали врага с 
помощью пунктов наведения.
      Надо сказать, что засады свою роль выполнили. Лишь одиночным самолетам на 
малых высотах удавалось прорываться сквозь первый заслон. Но дальше они 
неизбежно попадали под удары других наших истребителей. А с большой высоты 
практически исключалась возможность обнаружения войск, тщательно укрытых в 
лесах. Опытные экипажи систематически облетывали районы расположения своих 
частей, визуально просматривали и фотографировали коммуникации, пункты выгрузки.
 Если обнаруживались демаскирующие признаки, штаб фронта добивался немедленного 
их устранения.
      Немецкофашистское командование попрежнему рассчитывало, что летом 1944 
года советские войска будут наносить главный удар на ковельском направлении, 
чтобы выйти непосредственно к Люблину и Варшаве. Мы всячески старались 
утвердить их в этом мнении. По железной дороге непрерывно отправляли туда 
макеты танков. Там оставался поезд Жукова По радиостанциям иногда звучала его 
фамилия. Мы создали на левом крыле фронта большое количество ложных аэродромов, 
а на правом скрытно строили реальные.
      Передвижение войск, их маскировка, которой и раньше уделялось большое 
внимание, на этот раз выполнялись особенно скрытно. Все прибывавшие на фронт 
части разгружались далеко в тылу и только ночью, переходы и марши совершали в 
темноте. А с рассветом мы проверяли их маскировку с воздуха За этим очень 
внимательно следили Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский, строго взыскивали с тех, 
кто допускал какиелибо просчеты.
      Вспоминается случай, когда «пострадавшими» оказались мы с генералом П. И. 
Батовым. Для уточнения взаимодействия мы с начальником оперативного отдела 
поехали рано утром на КП 65й армии. Было уже совсем светло, и мы заметили, как 
арьергарды некоторых колонн наших войск втягивались в лес. В это время небо 
прочертил инверсионный след вражеского разведчика. Он шел на восток на большой 
высоте, а за ним, на удалении 12 — 15 км и значительно ниже, гнались два 
советских истребителя. К нашему огорчению, они явно опоздали с вылетом и 
рассчитывать на успешный перехват не приходилось (позже я выяснил, что так оно 
и произошло).
      Подъезжая к КП Батова — землянкам, расположенным в густом сосновом бору,
 — мы еще издали заметили несколько легковых автомашин. Спустившись по крутым 
ступенькам в землянку, мы стали свидетелями сурового разговора Г. К. Жукова с 
генералом П. И. Батовым. Оказывается, маршал видел ту же картину, что и мы, и 
сейчас выяснял, почему не выполняются его указания о строжайшей маскировке, 
требовал принять к провинившимся самые строгие меры. Пока шел этот разговор, я 
улыбнулся какимто своим мыслям, и Георгий Константинович, который, казалось, 
до этого совсем нас и не замечал, вдруг обернулся и сказал, обращаясь ко мне:
      — Чему это вы улыбаетесь? У одного войска плохо маскируются, другой 
позволяет летать над ними разведчикам противника. Вот вы вместе и демаскируете 
операцию. Немедленно наведите порядок!
      Приехал генерал армии К. К. Рокоссовский и тоже высказал нам с Батовым 
свои упреки. Потом представитель Ставки и командующий фронтом утвердили 
согласованный нами план взаимодействия.
      Когда сели за обеденный стол, Батов вдруг заметил, что впервые видит на 
мне погоны генералполковника авиации, и предложил за это тост. Я ответил, что 
меня уже «поздравили» маршал и генерал армии. Георгий Константинович рассмеялся 
и пообещал так же «поздравить» меня, если случится чтолибо подобное 
сегодняшнему.
      Урок пошел на пользу. Были приняты дополнительные меры по обеспечению 
скрытности сосредоточения войск и перехвату воздушных разведчиков противника.
      Половина всех производившихся нами вылетов носила разведывательный 
характер. Мы уточняли дислокацию вражеских частей, изучали характер 
оборонительных сооружений и огневую систему противника В широких масштабах 
проводилось плановое и перспективное фотографирование местности на участках 
прорыва. Были составлены, размножены и разосланы во все соединения фотопланшеты,
 на которых отчетливо различались траншеи врага, его огневые точки.
      Начали прибывать части из резерва Ставки. Мы их располагали в 150 — 200 
км от линии фронта Летчики должны были изучить местность, освоить передний край 
и за однидвое суток до наступления мелкими группами на малых высотах 
перебазироваться на передовые аэродромы. Таким путем мы стремились достигнуть 
внезапности.
      Выяснилось, что в 4м штурмовом и 8м истребительном корпусах боевой опыт 
имели лишь командиры полков в эскадрилий, а в 300 шад — только командиры полков.
 Времени для фронтовой закалки молодежи оставалось в обрез, поэтому пришлось 
принимать самые энергичные меры. Были составлены планы интенсивной подготовки 
полков и эскадрилий. Особое внимание уделялось обучению и тренировкам ведущих 
групп, бомбометанию и стрельбам на полигонах. После изучения района предстоящих 
действий экипажи выполнили ознакомительные полеты, но линии фронта не 
пересекали, чтобы противник не обнаружил прибытия новых частей. После этого 
летчики побывали в окопах пехотинцев, на огневых позициях артиллеристов и 
минометчиков, с которыми предстояло взаимодействовать.
      Командование и штаб воздушной армии повседневно контролировали и 
направляли боевую подготовку молодых летчиков. Лучших воздушных бойцов 2й 
гвардейской и 299й штурмовых авиадивизий мы прикомандировали ведущими групп к 
4 шак и 300 шад. Под их руководством новички сделали по дватри вылета на 
штурмовку войск противника. Пример о