выступал перед слушателями с лекциями. Когда 
«девятка» его конструкции совершила в 1933 году первый полет, поднявшись на 400 
метров, мы поняли, что сделан важный шаг к созданию и освоению нового средства 
покорения больших скоростей и высот.
      Тихонравов рассказывал нам о замечательных работах ленинградских ученых в 
Газодинамической лаборатории и, в частности, о трудах Валентина Петровича 
Глушко, создававшего первые в СССР жидкостные реактивные двигатели. В. П. 
Глушко — ныне академик, дважды Герой Социалистического Труда, Главный 
конструктор мощных жидкостных двигателей, с применением которых связаны 
выдающиеся достижения советской космонавтики.
      В академии мы познакомились с работами по конструированию 
воздушнореактивного двигателя. Первый такой двигатель в СССР построил А. М. 
Люлька. Сейчас Архип Михайлович — академик, Герой Социалистического Труда, 
Генеральный авиаконструктор. По той целеустремленности, с которой наши ученые 
проводили свои научноисследовательские работы, можно видеть, насколько 
дальновидно подходила наша партия к развитию совершенно новой тогда техники — 
реактивной и ракетной.
      В годы войны у нас отлично зарекомендовали себя боевые ракеты — «катюши» 
и авиационные реактивные снаряды, но не было на фронте реактивных самолетов, 
хотя над их созданием уже работали наши конструкторы. Заместитель главного 
инженера ВВС генераллейтенант А. А. Лапин, приезжая к нам на фронт, подробно 
рассказывал о том, как 15 мая 1942 года в уральском небе поднялся ввысь первый 
истребитель с жидкостным ракетным двигателем Его создатель — коллектив В. Ф. 
Болховитинова, а испытывал самолет летчик Г. Я. Бахчиванджи, посмертно 
удостоенный звания Героя Советского Союза.
      Гитлеровцы в поисках новых средств борьбы с советской авиацией 
форсировали создание реактивных самолетов В конце войны мы видели их в воздухе, 
провели специальное совещание летчиковасов, где были выработаны методы борьбы 
с этим машинами. Правда, было уже ясно, что реактивные самолеты не изменят 
положения в пользу врага, так как они были еще несовершенны и выпускались в 
малом количестве. Тем не менее мы понимали, что за реактивным полетом большое 
будущее, и внимательно относились к тем машинам, которые обнаруживали на 
захваченных аэродромах.
      Несколько новых немецких самолетов оказались у нас после ВислоОдерской 
операции. А во время штурма Берлина наша трофейная служба «приобрела» еще более 
двадцати Ме163 и Ме262 на аэродромах Ораниенбург, Дальгов и Темпельгоф.
      К нам прибыли представители авиационной промышленности и испытательного 
института ВВС. Прилетел известный летчикиспытатель П. М. Стефановский. Мы 
подготовили аэродром к полетам на новой технике, выбрали подходящий экземпляр. 
Двигатель на этом самолете был съемным. Таких конструкций мы не применяли. 
Поэтому мы решили сначала опробовать двигатель отдельно на земле, потом 
подвесили его под фюзеляж.
      Петр Михайлович слетал удачно, отметил, что машина сложна по конструкции, 
особенно двигатель. Самолет С жидкостным ракетным двигателем не стали 
испытывать, как неперспективный.
      Пока мы знакомились с реактивной техникой, произошел случай, принесший 
нам немало волнений.
      Шел к концу 1946 год, Я был назначен командующим ВВС группы войск. 
Территория Германии была разделена на три зоны. Англичане обосновались на 
аэродроме Гатов — западнее Берлина, а рядом находился наш аэродром. На нем 
базировалась наша часть, вооруженная самолетами Ла9.
      Выполняя тренировочные полеты, в воздухе часто встречались английские и 
наши истребители. И вот однажды мне доложили: наши летчики вступили в схватку с 
англичанами. Начали двое, потом подоспела подмога с той и с другой стороны. И 
начался маневренный воздушный бой, без стрельбы, конечно.
      Через некоторое время пришло дополнение: генерал Е. Я. Савицкий влез в 
самую гущу «боя». Пока я разбирался, как все произошло, раздался телефонный 
звонок из Москвы. На проводе главнокомандующий ВВС:
      — Что там у тебя делается на аэродроме с англичанами? Говорят, драться 
начали?
      Я доложил ему, что это не драка и не бой. Просто летчики померялись 
мастерством и возможностями техники. Объяснил, как все произошло. Вначале 
сошлись два летчика — советский и английский, решили поприветствовать друг 
друга, а потом крутнуть, чтобы убедиться, кто лучше зайдет в хвост. Игра 
понравилась. И вот уже пара крутится, а потом закрутилась общая карусель. Да 
такая, что и генерал Савицкий не усидел на земле.
      По приказанию главкома я выехал на наш аэродром. Изза этой истории мог 
получиться скандал Правда, все кончилось без происшествий. Но дело тут не 
только в происшествиях. И та, и другая сторона могли сказать, что на них напали.
 Потом разбирайся, кто прав, кто виноват.
      Главком, конечно, отругал меня за беспорядок. Сказал, что такие 
состязания между своими недопустимы, а вы с англичанами затеяли карусель.
      Словом, попало поделом. И я соответственно всыпал своим подчиненным. Но 
наказать мало, нужно было организовать работу так, чтобы и впредь такого не 
повторилось. Мы провели совещание с командирами, обстоятельно побеседовали с 
летчиками. Постарался убедить товарищей, что такое происшествие выходит за 
рамки простого нарушения, оно затрагивает честь Советского государства.
      Мы уже думали, что эта история кончилась, и кончилась для нас 
благополучно. Но тут вдруг узнали, что об инциденте в Берлине стало известно И. 
В. Сталину. Он возмутился и потребовал срочных объяснений. Было сообщено все, о 
чем рассказывалось выше. Стали