- И нам можно?

- Берите наш, только дайте табаку.

Солдаты выменяли на махорку несколько сотов, и мы двинулись по указанной дороге.
 
Вскоре под леском остановились, чтобы перекусить тем, что было. Подогрели в 
котелках соты, натопили меду, у солдат в мешках оказался хлеб, и завтрак удался 

на славу.

Среди дня мы въехали в Пологи. Кирпичные дома, улицы - я уже давно не видел 
этого. Остановились на площади и принялись за большую, крайне нужную работу: 
надо снять крылья и уложить их в кузов. Дальше с целым самолетом ехать было 
почти невозможно. Военные машины, колонны беженцев загромождали все дороги, 
того 
и гляди зацепишься за что-нибудь. Ключей нет, но есть молоток, зубила. 
Помощников хоть отбавляй - все мальчишки городка. Шутка ли, прямо среди площади 

разбирают самолет.

Когда работа подходила к концу, я спросил ребят, где у них больница: с глазом у 

меня творилось что-то неладное. Целый отряд мальчишек привел меня в госпиталь. 
Доктор, осмотрев рану, сказал сестре:

- Запишите его. Надо положить.

- Не могу, - сказал я. - У меня самолет.

- Где?

- Стоит на площади.

- Вы что-нибудь понимаете? - обратился к сестре врач. Пришлось объяснить все 
подробно.

- Что ж, хотите остаться без глаза, пожалейте самолет.

Такое категорическое противопоставление мне не понравилось. Я попросил врача 
перевязать рану и отпустить меня. Видя мое упрямство, он распорядился 
перевязать 
рану, сделать укол и удалился.

Девушки - медсестры и санитарки, обрабатывая рану, все еще уговаривали меня 
остаться в госпитале.

- У нас был вчера один летчик, - сказала сестра, отдирая присохший к виску бинт.


- Вчера? - переспросил я ее, вспомнив о Комлеве.

- Да. Мы ему оказали помощь.

- Он сейчас у вас?

- Нет, отправили дальше, в тыл.

- А нельзя ли узнать его фамилию?

- Почему же нельзя? Пойдите, девушки, посмотрите в книге эвакуированных.

"Неужели Комлев? Куда же он подался? Далеко завезут - скоро в полк не 
возвратится", - думал я, вспоминая подробности вчерашнего вылета.

- Тяжело был ранен?

- Легко. Сел за нашим селом. В комнату вошла санитарка.

- Лейтенант Комлев.

- Знаете его? - спросила медсестра. Я, наверно, вздрогнул.

- Вместе летели.

- Остались бы, залечили рану...

Нежно звучавший девичий голос, прикосновение ее рук, взгляд красивых голубых 
глаз проникали в мою душу. Но бинт уже тщательно затянут и завязан, шлем надет.