ненадолго. Нам виделась дорога на восток, тяжелая дорога отступления.

На аэродроме в Котовске мы не застали ни одного самолета. "Значит, - подумал 
я, - нашей дивизии придется одной обеспечивать боевые действия наземных частей 
на этом участке фронта".

На второй день догадка подтвердилась. В Котовск переехал и штаб соединения. 
Неподалеку от командного пункта мы увидели самолет комдива УТИ-4 и пару "чаек", 

которые прикрывали его во время перелетов.

Однажды утром летчики вдруг обнаружили, что все крыльевые крупнокалиберные БС 
самолетов сняты. Мы хорошо знали высокую эффективность этого оружия и, 
естественно, потребовали от техников подвесить прежние пулеметы. Нам ответили, 
что их уже нет.

- Как нет? - удивились мы.

- Они уже запакованы и отправлены.

- Куда? Зачем? Что это значит? - посыпались вопросы.

Техники послали нас к инженеру эскадрильи.

- Не волнуйтесь, - сказал Копылов. - Без тяжелых пулеметов самолеты легче, 
драться лучше.

- А стрелять чем будем? - наступали летчики.

- "Шкасами", - полушутя ответил Копылов. - В общем, товарищи, мы выполнили 
приказ высшего командования. На авиационных заводах нечем вооружать новые 
самолеты. Пришлось снять крыльевые БС со всех машин и отправить в тыл. Ясно?

Вот оно что. Не хватает пулеметов... Да, армия сейчас стала огромной.

Однако раздумывать было некогда. Вскоре приказали лететь на разведку. Прошло 
время, когда на выполнение таких заданий ходили звеньями и группами! Теперь 
меня 
послали одного. Сам наблюдай и сам отбивайся, если на тебя нападут.

Сбросив бомбы на скопление вражеских автомашин в районе Дубоссар, я направился 
в 
глубь Молдавии. Только перелетел Днестр, как увидел на горизонте "юнкерс-88". 
Тот тоже заметил меня и круто развернулся на запад.

Догоняю, пристраиваюсь в хвост и открываю огонь. Вижу, что пули точно попадают 
в 
самолет, но он как ни в чем не бывало продолжает лететь. Ведь его экипаж и 
бензобаки защищены крепкой броней. Во мне все закипает. Боекомплект 
израсходован, а результата нет. Что теперь делать? Идти на таран? Но подо мной 
оккупированная территория. Ничего, скоро и на наших самолетах появятся пушки и 
мощные пулеметы. Тогда сполна рассчитаюсь с врагом!

Возвращаюсь домой и невольно думаю о нелепом решении насчет крупнокалиберных 
пулеметов. Одни самолеты разоружить, другие вооружить... Какая польза от этого?

Возвращаюсь в Котовск. Аэродром закрыт туманом. Лишь ракеты пронизывают его 
плотную пелену. Определяю направление, начинаю снижаться. Погружаюсь во мглу. 
Высота тридцать метров, двадцать, а земли не видно. Снова перевожу машину в 
набор и выскакиваю из тумана. Захожу еще раз и окончательно убеждаюсь, что 
садиться нельзя. Можно разбиться. Принимаю решение идти в Маяки.

Странное впечатление произвел на меня недавно оставленный аэродром. На нем - ни 

одного самолета, никаких признаков жизни.

Приземлившись, я замаскировал машину и пошел туда, где находился КП. Впереди, в 

кукурузе, заметил человека: он то выглядывал, то снова прятался. Я направился к 

нему.

Он, пригибаясь, тоже двинулся ко мне. В руках у него была винтовка. Окликнуть 
его, что ли, а то еще выстрелит.

- Эй, кто там?

Молчание. Потом из кукурузы осторожно высунулась голова в пилотке.

- Выходи! Чего прячешься?