- Когда можно будет облетать его?

- Да хоть сегодня, если тебе не помешает палка.

- Не помешает.

- Тогда погуляй пока. Когда машина будет готова - сообщу.

Я пошел дальше. Заметив, что механик по вооружению что-то мастерит возле своего 

шалаша, остановился. Он увлеченно трудился, тихо напевая песенку. Вижу: на 
подкрыльный подъемник, напоминающий большой домкрат, механик приварил крепление 

и теперь устанавливает пулемет БС, очевидно снятый с разбитого самолета.

- Над чем мудришь? - спросил я его, присаживаясь рядом на перевернутое ведро.

- Сами догадайтесь, товарищ командир, - ответил он серьезно.

- Трудно догадаться. Если собираешься по диким уткам стрелять, так осень еще 
далеко.

- Осень далеко, а фронт близко, товарищ командир. На аэродроме ни одной зенитки.


- Собираешься из этой самоделки сбивать "юнкерсов"?

- Когда нет ничего, и это оружие. Если бы сделать прицел, я бы уже сегодня 
пристрелял пулемет.

Замасленные, в ссадинах руки механика были все время в движении. Он торопился 
сделать как можно больше, пока эскадрилья не вернулась с задания.

- Раз так, давай помогу, - предложил я. - Когда-то умел рассчитывать. Может 
быть, все позабыл.

- У вас практика ежедневная, как тут забыть! Я начертил кольцо прицела, 
рассчитал его радиус и оставил бумажку на ведре. Но налетевший ветер подхватил 
ее и унес в бурьян. Мне не захотелось возвращаться, да и механик вроде без 
интереса отнесся к моему наброску. В затее оружейника я, откровенно говоря, 
усомнился, но решил: пусть возится. Когда налетят вражеские самолеты, он хоть 
трассами попугает их.

А группа все еще не возвращалась с задания. Минуты ожидания тянулись нестерпимо 

долго. Оказывается, на земле время идет медленнее, чем в полете.

Идут! Затаив дыхание считаю и пересчитываю самолеты... Одного не хватает. 
Кто-то 
из техников определяет по номерам - нет машины Довбни, летчика моего звена. 
Прихрамывая, тороплюсь к первому зарулившему на стоянку самолету. Узнаю: Довбню 

подбили зенитки возле Унген. Все видели, как он спускался с парашютом.

Память воскрешает холмы и поля Молдавии, дороги, забитые немецкими войсками. Да,
 
трудно будет Довбне пробираться к нашим, очень трудно! Линия фронта проходит 
уже 
по Днестру. Эх, дружище, а ведь совсем недавно ты с радостью читал мне весточку 

от родных из глубокого тыла. Когда-то теперь встретишься с нами? И увидимся ли 
вообще?

Из моего звена остался один Дьяченко. Как он будет чувствовать себя без меня и 
Довбни! Ведь сколько раз мы выручали друг друга! Нет, я должен сегодня же 
полететь на задание! Ради дружбы с Леонидом Дьяченко, ради мести за Петра 
Довбню...

Инженер с готовностью предоставил мне самолет для облета. Отбросив палку, я 
надел парашют и сел в кабину.

МИГ безупречно вел себя на разбеге, но, взлетев, я никак не мог убрать шасси. 
Система уборки работала нормально, а замки не защелкивались. Пришлось сразу же 
садиться. Когда инженер и техники устранили дефект, с КП по телефону сообщили: 
эскадрилье подготовиться к вылету. Будем бомбить Бельцы. Да, нужно нанести удар 

по родному аэродрому, на котором теперь стояли немецкие самолеты. Полк уже 
летал 
туда. Там, на летном поле, есть воронки от наших бомб, там погиб Степан Назаров