Отсутствие радиосвязи поставило нашу истребительную авиацию в очень тяжелое 
положение. Приемники и передатчики, установленные на некоторых командирских 
машинах, оказались громоздкими, неудобными и не обеспечивали надежного и 
гибкого 
управления самолетами в бою.

Сильно волновала и проблема строя истребителей. Ведь что произошло, когда меня 
подбили? В зоне зенитного огня мы шли тройкой. Когда Лукашевич отвернул в мою 
сторону, чтобы предотвратить столкновение, я вынужден был сделать горку, тогда-
то и подловила меня зенитка.

Мысли, мысли...

На второй день после возвращения в полк я отказался лежать в кровати, оделся и 
пошел по Маякам. Заглянул в магазин, купил зубную щетку и порошок. Приобрел и 
общую тетрадь, чтобы записать некоторые свои соображения, расчеты и выводы о 
воздушных боях. Поздно вечером прямо с аэродрома нагрянула группа летчиков. Я 
как раз сидел за столом и делал заметки в тетради. Да так увлекся, что даже не 
заметил прихода друзей.

Вдруг слышу позади насмешливый шепот:

- Тес! Не мешать, он сочиняет роман.

- В двух частях, - уже громко съязвил Фигичев. - "От Прута до Днестра". Как шел 

пешком - первая часть, как ехал на лошади - вторая.

- Что пишешь? - спросил Дьяченко.

- Так, делаю кое-какие заметки и выводы, - уклончиво ответил я.

- Ну и к каким же ты выводам пришел?

- Смотря по каким вопросам.

- Ну вообще - о жизни, о войне... Ведь это тебя занимает?

- Нет. Просто осмысливаю наш опыт. Интересует, например, такой вопрос: ты сбил 
самолет - стоит ли смотреть, куда он упадет?

- Ну и как ты решил?

- По-моему, лучше не смотреть.

- Почему?

- Чтобы самому не оказаться на земле рядом с ним. Товарищи посерьезнели, 
задумались. Кто-то бросил реплику:

- Да, но ведь это не только интересно, а необходимо! По возвращении домой надо 
доложить, где упал сбитый тобой враг.

- А зачем? - возразил я. - Твоего сбитого другие увидят. А ты, срезав одного, 
внимательно смотри, где еще противник.

- Ну что ж, - подытожил наш разговор Фигичев, - давай, Сашка, сочиняй! Такой 
роман нам пригодится. Война, видать, разворачивается всерьез и надолго. Чтобы 
остаться живым, надо соображать в бою.

- Чтобы соображать в воздухе, Валя, - дружески заместителя, - надо готовиться к 

этому на земле.

На третий день меня потянуло на аэродром. Пошел по стоянкам. Возле каждой из 
них 
- шалашик, замаскированный кукурузой. Заглянул в один - постель из травы, 
вместо 
одеяла - шинель, вместо подушки - самолетный чехол. Оказывается, техники здесь 
и 
ночуют... У каждого свой запасец инструментов, гаек, болтов, дюрита - словом, 
маленькая мастерская. Днем, когда самолеты уходят на задание, техники и 
механики 
собираются вместе и ремонтируют поврежденные в боях машины.

Возле одного из таких МИГов я застал человек десять.

- О, хозяин явился! - воскликнул инженер эскадрильи Копылов. - Для тебя 
приказали готовить. - И он кивнул на видавший виды самолет.