во время ожесточенного боя шестерки МИГов с восемнадцатью "мессершмиттами".

Память о Довбне и Назарове, желание поддержать Дьяченко - все это пробудило во 
мне стремление немедленно стать в строй и идти с группой. Начальник штаба полка 

разрешил вылет.

Я сел в самолет, вырулил на старт и, когда взлетели первые две тройки, дал газ. 

Мотор тянул хорошо, скорость быстро нарастала, машина уже выровнялась, готовая 
оторваться от земли, и вдруг... Именно в этот момент работа мотора внезапно 
прекратилась.

А полоса кончилась, дальше машине бежать было некуда. Я нажал на тормоза и, 
делая повороты, кое-как остановил машину у самой кукурузы.

Я сидел в кабине и думал: что случилось, почему отказал мотор? Взглянул на 
приборы - бензин и масло есть. Ощупал краны - все как положено. Недоумение 
сменилось чувством неуверенности в себе: неужели за шесть дней успел разучиться 

управлять машиной?

Подъехал на "эмке" Виктор Петрович Иванов.

- Покрышкин, что случилось?

- Сам не пойму, товарищ командир. Мотор остановился.

- Может, краны перепутал и перекрыл горючее?

- Как будто нет. Все делал правильно. Виктор Петрович пристально посмотрел на 
меня и недовольным голосом сказал:

- Отруливай побыстрей, освобождай летное поле. Не знаю, о чем он подумал, но 
мне 
стало не по себе. В глазах подбежавших техников я тоже прочел сомнение.

Когда подрулил к своей стоянке, инженер Копылов вскочил на крыло и встревоженно 

спросил:

- Что такое?

- Остановился мотор на взлете.

- Давай попробую.

Инженер запустил мотор, дал полный газ - и воздух потряс гулкий рев, словно 
машина взбиралась на крутую горку.

- Во! - показал Копылов большой палец и выключил зажигание. - На тебя, видимо, 
подействовало путешествие по Молдавии.

На меня снова устремились настороженные взгляды. И опять защемило сердце: 
неужели все думают, что я струсил и пошел на обман?

- Ты что?! - От этого намека у меня перехватывает дыхание. - Я все делал 
правильно! Дай еще раз сам попробую.

Сел в кабину, запустил мотор - поет. Копылов ухмыльнулся. Я убрал газ и дал 
снова. И вдруг мотор, зачихав, остановился.

Копылов опять сел на мое место. Но теперь мотор уже совсем не работал.

- А ну разберитесь! - загремел Виктор Петрович.

Пока он не высказывал своего мнения. Теперь ему стало ясно: баки полны, а 
горючее из них не поступает.

Техники сразу стали устранять неисправность, а я ходил рядом и никак не мог 
успокоиться. Если бы мотор остановился немного позже, лежать бы мне под 
обломками машины. Какая нелепость: пройти столько испытаний, добраться до 
своего 
аэродрома и глупо разбиться при взлете.

Причину отказа мотора скоро нашли. Оказалось, что при сборке были неправильно 
установлены обратные клапаны в бензопроводе. Поэтому горючее из центральных 
баков не поступало в задний, из которого его откачивали бензонасосы. То, что 
натекало самотеком, быстро вырабатывалось, и мотор сразу останавливался.