Запустил самолет Дьяченко. Мотор взревел звонко и весело. От его звуков, от 
решительного голоса комэска повеяло успокоительной силой.




Подвиг требует мысли


Напряженная, полная неожиданностей и опасностей фронтовая жизнь! Она разрешает 
личные конфликты, сплачивает людей для побед, и каждый день рождает новые 
огорчения, трудности.

С утра до вечера эскадрилья работает теперь в интересах наземных войск, 
сражающихся с врагом на подступах к Бельцам и Кишиневу. Ходим на штурмовку, 
ведем воздушные бои, прикрываем мосты через Днестр... Войска отступают, но 
важные 
рубежи оставляют только с боями. Авиация тоже чувствует эти рубежи - над каждым 

из них закипают схватки в воздухе, и на землю, загораясь, падают и наши и 
немецкие самолеты,

Наши войска оставили Бельцы, и мы покинули летное поле на покатом холме, 
землянку и щели, вырытые в бурой глине у Сынжереи,

По вечерам, когда солнце уже клонится к закату, каждый день испытываешь 
какую-то 
неопределенность: день окончен, но стал ли он твоим?

Кажется, сегодня уже можно снять шлемофон. Можно пораньше добраться до 
общежития. Вон уже тащится к нам повозка с бутербродами, словно сигнал отбоя. 
Теперь к стоянкам самолетов привозят нам натуральное молдавское вино и легкую 
закуску.

Подставив кружку, Фигичев берет другой рукой бутерброд с ветчиной и, поглядывая 

на меня, с улыбкой предлагает:

- Давай перекусим!

Его тон теплый, дружеский; я даже жалею о том, что произошло между нами. Война 
требует от нас обоих новых полетов - таких, какие мы уже совершали вместе с 
Фигичевым. Теперь он и я - командиры звеньев, ходим тройками на штурмовки. 
Боевая работа требует от нас мужества, дружбы, взаимовыручки.

- Что-то не хочется.

- Давай по кружке, за компанию!

- Давай. Летать уже сегодня не придется.

Но вино мы допить не успели. Над КП взлетели красные ракеты. Дежурный передал, 
что нам приказано идти на прикрытие Рыбницкого моста через Днестр.

Взлетаем четверкой. Приходим в заданный район. Над Рыбницким мостом спокойно. 
Очевидно, вражеские бомбардировщики изменили маршрут и направились к другой 
цели. Барражируя в воздухе, ждем. Но противника все нет и нет. Уже темнеет - 
надо возвращаться домой.

На полпути к аэродрому замечаем, что выше нас летит Ю-88. Неплохая мишень. Идем 

на сближение. Фигичев открывает огонь с большой дистанции, но безрезультатно. 
Тогда я решаю атаковать "юнкерс" снизу, в "живот". Поднырнув под него, подхожу 
все ближе и ближе. Пора. В этот момент от бомбардировщика ко мне скользнула 
огненная змейка. Раздался треск. Упругая струя воздуха ударила в лицо, прижала 
к 
спинке сиденья. Отвалив в сторону, осматриваю машину. Вижу: козырек кабины 
разлетелся вдребезги. Надо возвращаться на аэродром. Мой ведомый следует с 
парой 
Фигичева, а я лечу домой.

На аэродроме меня встречает техник. Внимательно осмотрев машину, он качает 
головой и говорит:

- Пуля попала в прицел, прямо в лампочку. Отклонись она сантиметра на два - и 
не 
стояли бы вы сейчас передо мной... Много придется поработать, но за ночь, 
пожалуй, 
отремонтируем.