рассказал ему о положении дел, о боевых успехах живых и о мужестве погибших. 
Беседуя, мы посматривали на небо: не летит ли звено Фигичева? Нам уже сообщили, 

что оно приземлилось на аэродроме в Котовске.

Неожиданно меня вызвали на КП. Прибежал туда и увидел рядом с Ивановым 
командира 
дивизии. Жестикулируя руками, он что-то доказывал. Его одутловатое лицо было 
недовольным.

- Где твоя эскадрилья? - резко спросил он, когда я доложил о прибытии.

Точно такой же вопрос комдив задавал мне вчера вечером. Я ответил, что звено 
Фигичева скоро должно возвратиться на аэродром, а остальные летчики приводят 
свои самолеты в порядок.

- О Фигичеве без тебя знаю, - оборвал он меня. - Почему растерял группу? 
Молчишь?! Командир должен за все держать ответ. - И, повернувшись к Иванову, 
тем 
же тоном добавил: - Подготовьте приказ о снятии его с должности комэска.

- Он не командир, а заместитель, - спокойно пояснил Иванов.

- И с заместителя сниму! Я не забыл, как он расстрелял СУ-2!

- За СУ-2 готов отвечать, товарищ комдив, - отозвался я. - А в этом случае вина 

не моя.

- Плохо воюем! - продолжал комдив. - Немцы уже под Минском и Ленинградом!..

- В этом не только летчики виноваты.

- Что?! Как ты разговариваешь? Кто тебе позволил так рассуждать? Запомни: буду 
людей награждать - ты не рассчитывай на награду.

- Я за Родину воюю, товарищ комдив, - не сдержался я.

Над аэродромом появилась группа Фигичева. Но, несмотря на рокот моторов, я 
хорошо расслышал, как рассерженный комдив приказал снять меня с должности 
замкомэска.

- Можно идти?

- Идите!

Тяжелый камень лег мне на душу. Хотелось полететь в самое пекло.

- Ну что? - встретил меня вопросом Соколов. Я вкратце передал ему содержание 
разговора с комдивом.

- Зачем спорил? - упрекнул меня комэск.

- А, - махнул я рукой. - Все равно не сегодня, так завтра зенитка собьет или 
"худой" свалит!..

- С таким настроением воевать негоже, дружище. Иди-ка отдохни.

Подошел улыбающийся Фигичев. Соколов не дал ему закончить доклад и строго 
спросил:

- Почему откололся?

- А куда же он нас вел? - кивнул Фигичев в мою сторону.

- Не кивайте на других, - возмутился Соколов его самоуверенным тоном. - На 
Халхин-Голе за такие действия под суд отдавали! Понятно?

На смуглом лице Фигичева, обрамленном бакенбардами, застыло недоумение: неужели 

Соколов всерьез говорит о суде?

- Вам понятно? - повысил голос комэск.

- Понятно, товарищ старший лейтенант.

- Если понятно, то запомните это навсегда! Идите готовьтесь к вылету.

- Есть готовиться к вылету! - Фигичев как никогда четко поворачивается и уходит.