и 
бензина руками они так осторожно и нежно притрагиваются к мотору самолета, как 
это делает, может быть, только хирург, когда прикасается к сердцу человека.

Всегда - и в мирное время и в дни войны - труд техников исключительно 
ответствен. А теперь, когда мы так много летаем и каждый раз возвращаемся с 
пробоинами и повреждениями, у них особенно много забот и переживаний. Душой и 
мыслями они постоянно находятся с нами в бою.

Проводив летчика на задание, техник до самого его возвращения не находит себе 
покоя. Зорче всех он всматривается в небо, больше всех прислушивается, не гудит 

ли мотор его родной машины. Вот почему и мы, летчики, все свои радости и 
огорчения делим пополам со своими верными боевыми друзьями.

Остановившись возле моей машины, техник сдавленным голосом спросил:

- Что с ним, товарищ старший лейтенант?

- Нет его, - отвечаю, - сбила зенитка. Техник медленно опускает голову.

Он всего себя отдавал работе, ночей недосыпал, чтобы машина никогда и ни в чем 
не подвела летчика.

- Отомстите им за Атрашкевича! Отомстите! - только и мог сказать он и, не 
поднимая головы, устало побрел к опустевшей самолетной стоянке.

Я знал, что ему, так же как и мне, не позволяла плакать только мужская гордость.
 
Но если бы он постоял здесь еще минуту-другую, мы оба не сдержали бы слез.

Подъехала "эмка". Выйдя из машины, Виктор Петрович Иванов пробежал взглядом по 
лицам собравшихся летчиков, сразу понял, что произошло. Я кратко доложил, как 
все было. Подходили все новые люди...

- Светлая ему память, - сказал Виктор Петрович, и все умолкли.

...Нет могилы у этого героя. Но зато есть память боевых друзей, которая 
сохранит 
его имя. Есть у каждого из нас и неутомимая жажда мести врагу.

- Не падать духом! - ободрил летчиков командир полка. - Вы, Покрышкин, 
принимайте эскадрилью.

- Есть!

- Завтра поведете эскадрилью на аэродром подскока, к Бельцам. Оттуда удобней 
будет перехватывать "юнкерсы" и штурмовать боевые порядки противника. 
Подготовьтесь.

- Есть, товарищ командир!

Так на мои плечи легла ответственность за всю эскадрилью, за людей и машины, за 

фронтовую жизнь этого небольшого, но дружного коллектива. Сумею ли я достойно 
заменить Атрашкевича?

Война шла по нашей земле на восток. А мы должны были перелететь на запад, 
поближе к врагу.




Навстречу грозе


В молдавское село Сынжерея, что под Бельцами, первой, на ночь глядя, 
отправилась 
из Маяков наша комендатура. С нею следовали бензозаправщики, грузовики с 
бомбами, пулеметными лентами и бочками с авиамаслом. Выезжала и группа 
специалистов, которые должны были за ночь добраться до места и успеть 
оборудовать полевой аэродром. Перебазирование самолетов планировалось через 
день.

Виктор Петрович Иванов и Никандрыч (так мы называли начальника штаба Матвеева) 
посоветовались со мной насчет состава комендатуры. Я согласился с предложенными 

кандидатурами и только удивился строгости отбора людей. Но когда Виктор 
Петрович 
сказал, что группу возглавит комиссар эскадрильи техник Барышев (эту должность