- Не может быть!..

- Да вот товарищи только что возвратились с похорон... Рассказывают, что при 
посадке самолет попал в канаву и скапотировал. А плечевых ремней у Миронова не 
было, отрезал тогда, в Бельцах... Ну и выбросило его. Переломало позвоночник.

Миронов Костя!.. В полку он был для меня самым близким человеком. Два года 
совместной службы... Я шел на КП, мысленно прощаясь с другом...

Помню, когда я прибыл в полк и представился, начальник штаба посоветовал мне 
жить в том же доме, где квартировали два летчика-холостяка. Я разыскал этот 
"холостяцкий приют". Хозяйка встретила меня любезно, она не возражала принять 
еще одного жильца. Но, многозначительно кивнув на закрытую дверь, сказала по-
украински:

- Поговорите с ними. Как они скажут, так и будет. Я постучал в дверь. 
Доносившиеся из комнаты голоса смолкли. Постучал еще раз.

- Войдите! - услышал я наконец.

Вхожу и вижу: за столом, в центре комнаты, сидят несколько человек. Двое одеты 
по-домашнему - без гимнастерок, остальные в форме. И все с настороженностью 
смотрят на меня. На столе закуска и стаканы.

Я представился и объяснил, кто посоветовал мне зайти сюда.

- Значит, летчик? - спросил плотный, высокий парень, один из тех двоих, что 
были 
без гимнастерок, в одних майках, и пристально посмотрел на мои петлицы 
авиатехника. Тогда я только что переучился с техника на летчика.

- Летчик, - говорю, а сам осматриваю хату. Бросились в глаза две аккуратно 
прибранные кровати с горками взбитых подушек и фотографии на стенах, 
обрамленные 
вышитыми рушниками.

- Неужели летчик? - спрашивает другой "хозяин", щуплый, невысокого роста 
паренек.

Но тот, старший "хозяин", не дожидаясь моего ответа, выставил на стол 
припрятанную бутылку.

- Панкратов, - протянул он мне руку. - Раздевайся.

- Костя, - с улыбкой представился другой. - Садись. На улице ночевать не будешь,
 
подушек хватит.

Панкратов налил полный стакан водки и поставил передо мной. Все выжидающе 
уставились на меня. Хотя раньше я не баловался этим зельем, решил, что 
отказываться от угощения нельзя. Было ясно: это "экзамен" и его надо выдержать.

- Закуси быстренько, - подставил мне тарелку Костя, поняв, что никакого опыта у 

меня нет.

После ужина в комнате появилась третья кровать с горкой подушек.

На следующее утро я встал рано и занялся физзарядкой.

- Дисциплинку демонстрируешь, что ли? - пробурчал из-под одеяла Панкратов.

- Просто давняя привычка, - ответил я, одеваясь, чтобы пробежаться по улице.

- А-а, - протянул он, переворачиваясь на другой бок. - Ну, давай, раз привык.

Утро было морозное, бодрящее, под ногами хрустел декабрьский ледок. Сделав круг,
 
я услышал, что за мной кто-то бежит. Оглянулся: Костя! С тех пор худенький, 
хрупкий Миронов стал ежедневно заниматься вместе со мной физзарядкой, а позже 
даже записался в секцию гимнастики.

Милый юный Костя! Нет тебя с нами. Осталась свежая могила на молдавской земле 
да 
добрая память в сердцах друзей.

В тот же день я вылетел в Григориополь получать самолет. Там встретился со 
знакомым седым лейтенантом. Он рассказал о своих первых победах, о таране, 
который совершил Морозов. Я спросил о Карманове.