мимо...

Как бывший авиатехник, я сам занялся осмотром самолетов. Дьяченко и Довбня 
притащили для запуска моторов баллоны со сжатым воздухом.

Взлетели, и сразу стало как-то не по себе. Ведь на МИГах ни единого патрона. 
Надо прижиматься к лесам и нивам, пока долетим до своей части.

Добрались до Маяков и удивились: на аэродроме тихо, спокойно. Все самолеты 
рассредоточены в кукурузе и замаскированы. Летное поле свободно. Совершив 
посадку, первым заруливаю машину в кукурузу. Дьяченко и Довбня ставят свои МИГи 

рядом с моим.

- Забыли, что война? - прикрикнул я на них. - Зачем выстраиваетесь, как на 
параде!

Они снова запустили моторы и отрулили подальше. Оставив летчиков возле машин, я 

побежал в штаб и, встретив там Матвеева, доложил:

- Выполнение задания прекратил и возвратился звеном в полк. Разрешите 
отправиться в свою эскадрилью в Бельцы.

- Подожди! Ты мне нужен.

Смотрю, где же наш командир. Не видно. Жду. Расспрашиваю товарищей - обстановка 

проясняется. Вчера командир дивизии приказал Иванову и комэску Атрашкевичу 
немедленно отправиться в Пырлицу и разобраться, почему Фигичев нарушил границу, 

преследуя немецкого разведчика. Иванов вылетел на УТИ-4. Атрашкевич выехал на 
автомашине. Вечером от Иванова пришло сообщение: сел где-то в поле на 
вынужденную - не хватило горючего. Атрашкевич передал, что его машина застряла 
в 
какой-то балке. Командира звена Кузьму Селиверстова штаб дивизии вызвал в 
Кишинев для проработки за какую-то провинность.

Вот так ситуация! Командиров на аэродроме нет, некоторых летчиков тоже...

- Бельцы? Бельцы? - слышится голос майора Матвеева. Он повторяет все, что ему 
передают.

Я с группой летчиков стою у дверей и стараюсь не пропустить ни одного слова. Из 

Бельцев сообщают, что рано утром немецкие бомбардировщики под прикрытием 
"мессершмиттов" налетели на аэродром и подожгли бензохранилище. Наши 
истребители 
провели воздушный бой. Погиб Семен Овчинников.

Тем, кто стоит дальше, передаем: "Погиб Овчинников". Я бывал у него дома, в 
Бельцах, не раз видел его малышку, жену... К тревоге и злости к врагу, 
переполнившим душу, примешивается новое чувство - горечь утраты близкого 
человека, товарища. Сразу хочется узнать, как он погиб, при каких 
обстоятельствах. Кажется, вражеская пуля, оборвавшая одну жизнь, летит дальше - 

ищет другого. Надо защищаться от нее, надо перехитрить врага и поразить его.

- Разрешите моему звену отправиться на помощь товарищам, - снова обращаюсь к 
Матвееву.

- Я сказал - подождите! - отвечает он недовольным тоном. - Туда только что 
улетела вторая эскадрилья. А что она там сделает без горючего?

Вид у начальника штаба явно растерянный. Спешу к своим ведомым. Оставляя их, я 
просил зарядить и пристрелять пулеметы на всех самолетах. Увидев меня, Дьяченко 

бросается навстречу:

- Летим?

Довбня взволнованно смотрит на меня:

- Что в Бельцах?

Там остались его жена и ребенок.

- Дерутся. Овчинников погиб. Пауза.

- Как?