Может быть. Ведь он не ходил с ними в бой. Меня возмущает его равнодушие к 
будущему нашего полка. Разве трудно понять, что Бережной, Козлов, Степанов, 
Вербицкий и другие летчики уже прошли хорошую школу войны, что это готовые 
ведущие пар? Молодые посматривают на меня. Неужели, мол, вы не можете нас 
отстоять.

- Мы с Крюковым и командиры звеньев перегоним вам самолеты, - снова вступаю я в 

разговор, чувствуя одобрение товарищей.

Дзусов, конечно, недоволен. Это видно даже по выражению его черных кавказских 
глаз.

- Обойдемся без ваших услуг, - говорит он, метнув недовольный взгляд в мою 
сторону. - Сами заберем самолеты. Когда строй распустили и Дзусов со своими 
летчиками ушел, майор Краев сказал мне:

- Вы, капитан, неправильно ведете себя.

- А вы разве не понимаете, что нам не вернули бы летчиков?

- Я не обязан вам объяснять, что понимаю и чего не понимаю! - обрезал он меня.

Вскоре передача самолетов была закончена. На автомашины стали грузить ящики со 
штабными делами.

- Беда, товарищ капитан, - подбежал ко мне Чувашкин.

- В чем дело?

- Ваш пятнистый МИГ не принимают. Он нигде не оформлен. Майор приказал лететь 
на 
нем дальше, пока не найдем где-нибудь мастерские.

Значит, мои хлопоты с этим МИГом еще не окончились. Мы уже знаем, что полк 
следует в город на берегу Каспийского моря. Где-то в том направлении находится 
и 
наша блуждающая эскадрилья Фигичева. Разыскать бы ее, тогда можно было бы 
избавиться и от МИГа. На моей карте горы, горы и лишь одна долина Терека. 
Придется лететь на старой, ненадежной машине над такой местностью. Да еще с 
Чувашкиным за спиной. Он соглашается на это, чтобы помогать мне на земле, если 
вынуждены будем сесть.

К вечеру Лоенко уже угощал летчиков и техников из других полков, сидевших на 
нашем аэродроме. Бочка была опустошена и под всеобщий смех сброшена с холма, на 

котором, словно скифы на кургане, пели и плясали веселые техники и механики, - 
они ведь впервые с начала войны отдыхали.

По сигналу начальника штаба полковая автоколонна с людьми и имуществом 
двинулась 
в долгий путь к Каспийскому морю. А мы с Чувашкиным полетели на своем МИГе на 
юго-восток.

Поселок в долине я разглядел уже в сумерках. Вообще мне везло на сумерки. 
Сколько раз они настигали меня на воздушной дороге! Но чем труднее было читать 
с 
высоты землю, то есть ориентироваться на местности, чем труднее было садиться в 

сумраке, тем больше появлялось сосредоточенности, внимания. Сумерки еще ни разу 

не заставили меня ночевать на чужом аэродроме, чего я очень не любил.

На аэродроме нашлось местечко для моего самолета. Только я вылез из своего МИГа,
 
смотрю - рядом знакомый номер на ЯКе. Что за дьявольщина? Неужели мой ЯК? 
Чувашкин сразу определил: наш. Оказывается, полк Дзусова, приняв наши машины, 
перелетел сюда тоже. Ну, еще раз встретимся с придирчивым командиром. Надо 
осмотреть все, чтобы завтра не попасть впросак. Только оставили свой самолет - 
навстречу майор Дзусов. В сопровождении еще каких-то командиров обходит стоянки.


- А-а, это ты! - окинул он меня взглядом. - Как очутился здесь?

- Прилетел.

- На личном самолете, что ли?

- Да. На угнанном МИГе.