. По пути разорвала стрелка-радиста и оторвала ногу заряжающему.
 Что в танке нужно было заменить после такого тяжёлого повреждения? Двигатель, 
шаровую установку и заварить переборку между боевым и силовым отделениями. Три 
слесаря с подъёмным краном на двигатель, пару слесарей на лобовую броню, 
электрик – восстановить электропроводку, тонну запчастей и вряд ли более 8 
часов на работу.
 Поэтому немцы бросали танки на поле боя только в исключительных случаях, во 
всех остальных делали всё, чтобы танк отремонтировать. Артиллерийским огнём или 
авиацией отгоняли наши войска от своих подбитых танков, вытаскивали их и 
восстанавливали, причём очень быстро. Кстати, буксируется танк не юзом и не на 
листе, а как и обычная машина – на гусеницах или, в крайнем случае, на катках. 
При попадании в корпус танка и даже при пожаре, ходовая часть его остаётся 
целой.
 Образцом добросовестности в написании мемуаров, на мой взгляд, является дважды 
Герой Советского Союза В. С. Архипов – командир танковой бригады в ту войну. 
Оцените два коротеньких эпизода из его воспоминаний о боях под Тернополем в 
апреле 1944 г. (выделено мною):

  «Ситуация создалась острая, мы оставили Ходачкув-Вельке, танки батальона 
Мазурина отошли ко второй позиции, к батальону Погребного, однако противник 
даже не попытался развить успех. 9-я немецкая танковая дивизия СС, войдя в село,
 встала на его восточной окраине. Выдохлась. Это ясно и по беглому взгляду на 
поле боя. Всё просматриваемое с наблюдательного пункта пространство было 
заставлено подбитыми и сгоревшими вражескими коробками – танками и 
бронетранспортёрами… А часов в десять вечера фашисты открыли сильный 
артиллерийско-миномётный огонь – прицельный, нечто среднее между артналётом и 
артподготовкой. Готовят ночную атаку? Но какими силами? Предположим,  из каждых 
четырёх подбитых танков три машины они к утру введут снова в строй (это дело 
обычное) . Но для ремонта нужно время, хотя бы одна ночь». 

 В. С. Архипов единственный из наших мемуаристов, кто потрудился хотя бы 
вскользь подтвердить примерно такие же данные Г. Гудериана о количестве и 
скорости ремонта немецких танков Вермахтом в ту войну. Остальным нашим 
генералам это неинтересно.
 Для быстрого ремонта в каждом немецком танковом полку была (судя по всему, 
хорошо оснащённая) ремонтная рота, в отдельных танковых батальонах – ремонтные 
взводы. Так, скажем, техническая часть 502-го батальона танков «Тигр», имевшего 
по штату около 40 танков, за два года вернула в строй 102 подбитых «Тигра».
 Но под Курском ремонтом танков занимались даже не эти подразделения, вернее, 
не только эти. Танковым дивизиям немцев было приказано идти вперёд не 
задерживаясь для ремонта или эвакуации своей подбитой техники, поскольку за 
ними шли мощные инженерные части специально с этой задачей.
 Теперь об эвакуации танка с поля боя к месту ремонта. В успешном наступлении, 
понятно, вопросов нет, подбитый танк остаётся на своей территории и если его 
необходимо отбуксировать к месту ремонта, то это делают либо уцелевшие танки, 
либо любые тягачи.
 Но атака могла быть и неудачной. Тогда немцы артиллерийским или миномётным 
огнём не давали нашей пехоте занять поле боя и под прикрытием ночи или дымовой 
завесы (а дымами они пользовались очень широко) вытягивали танки к местам 
ремонта. Кроме своих боевых танков, они широко использовали для эвакуации с 
поля боя и наши трофейные Т-34, сняв с них башни. Но главное, они всю войну 
имели и создавали то, чего не создавали мы, – ремонтно-эвакуационные машины – 
низкие, хорошо маскируемые и хорошо бронированные. Эти машины создавались на 
базе всех танков – от Т-III до «Тигров». Особенно хороша была машина на базе 
танка Т-V «Пантера». У неё были упирающиеся в землю лемехи и 40-тонная лебёдка. 
По словам очевидцев, она тащила лебёдкой «Тигр» даже боком, скажем, если этот 
«Тигр» стоял на высотке под обстрелом, и нельзя было к нему подъехать и, 
зацепив, отбуксировать на гусеницах или на катках. При этом сама 
ремонтно-эвакуационная машина могла скрываться в низинке в 150 м от 
повреждённого танка.
 Под Прохоровкой танковая армия Ротмистрова не имела задачи занять территорию, 
а лишь остановить танковые дивизии немцев. Она их остановила, но поле боя не 
занимала. И при хорошей организации немцам ничего не стоило утащить с поля боя 
не только все свои, но и подбитые танки противника (если бы они им были нужны).
 То, что это было действительно так, подтверждается отсутствием следующего 
факта.
 Чуть ли не главным оружием на войне является пропаганда. Вспомните 
уничтоженную и брошенную немецкую технику под Москвой в зиму 1941 г. Как её 
только не снимали кино– и фотокорреспонденты! И с места, и с автомобиля, и с 
самолёта.
 А Вам, Игорь приходилось видеть не то, что кинохронику, а просто фотографию 
(подлинную, а не фотомонтаж) поля сражения под Прохоровкой, чтобы на этой 
фотографии в поле зрения попала хотя бы пара немецких танков? Вы что, полагаете,
 что наши политработники и фотографы проспали такую возможность ордена 
получить?
 Возьмите энциклопедию «Великая Отечественная война», статью «Прохоровка». К 
статье дана фотография с подписью:  «Разбитая вражеская техника под Прохоровкой.
 Июль 1943 г.». На фото одинокая, взорвавшаяся «Пантера» на катках, а не на 
гусеницах, т. е. её для фотографа отк