шения Ставки 
отдал приказание об эвакуации войск в течение двух суток и оставлении Керчи и 
её района противнику.
 Это преступное распоряжение грубейшим образом нарушало приказ Ставки, для 
проведения которого в жизнь Маршал Кулик Г. И. и был послан».

 Суд признал правоту Прокурора, Кулик был лишён всех наград и звания Героя 
Советского Союза, понижен в звании до генерал-майора, но из партии не исключён.
 На примере Г. И. Кулика удобно ответить на вопрос – где должен находиться 
полководец-профессионал? Где должен был находиться тот, кто дал команду 
защищать Керчь? В Москве или Керчи? Может это была и правильная команда, но тот,
 кто её дал, был обязан увидеть Керчь своими глазами, лично увидеть обстановку, 
чтобы её оценить перед принятием решения, либо довериться тому, кто там 
командует.
 Поэтому у немцев было правило – их генералы находились на передовой линии огня 
там, где происходил решающий бой. Так воевал Гудериан, фельдмаршал Роммель в 
Африке неделями не появлялся в штабе, переезжая или перелетая на самолёте связи 
от одного места боя своей армии к другому. У нас, похоже, такого правила не 
было.
 Кстати, и у немцев с этим были не все согласны. Гудериан в «Воспоминаниях 
солдата» писал:

 «Значительно тяжелее было работать с новым начальником генерального штаба 
генералом Беком … С Беком мне преимущественно и приходилось вести борьбу по 
вопросам формирования танковых дивизий и создания уставов для боевой подготовки 
бронетанковых войск …
 Особенно был недоволен Бек уставными требованиями, что командиры всех степеней 
обязаны находиться впереди своих войск.
 „Как же они будут руководить боем, – говорил он, – не имея ни стола с картами, 
ни телефона? Разве вы не читали Шлиффена?“ То, что командир дивизии может 
выдвинуться вперёд настолько, что будет находиться там, где его войска вступили 
в соприкосновение с противником, было свыше его понимания».

 Чему тогда удивляться, что это было свыше понимания наших, начитавшихся 
Шлиффена, партийных идеологов и полководцев типа Жукова, свыше понимания 
большинства историков?
 Тут есть ещё один момент.
 Есть наука стратегия – как выиграть войну. И есть тактика – как выиграть бой. 
У меня сложилось впечатление, что у нас, в среднем, как только генерал получает 
стол с картой и телефон, то он сразу становится стратегом и тактика ему уже не 
нужна. Это удел всяких там капитанов и майоров. Генерал уже не думает над тем, 
как выиграть бой, каким оружием это сделать, как подготовить и экипировать для 
боя солдат. Зачем ему это, раз он уже генерал?
 Но сидя в Москве он пишет уставы и наставления как вести бой, он заказывает 
оружие и экипировку для солдат. А потом получается, что вроде и оружие есть, и 
солдаты есть, а толку – нет.
 У немцев, похоже, ни один генерал не мыслил себя не тактиком, они все были 
прежде всего тактиками, специалистами по победе в бою. Эту разницу следовало бы 
отметить и пояснить примерами, но сначала, всё же, закончим с Г. И. Куликом.

 Жертвенность наказанного

 Но вернёмся к Г. И. Кулику. Тут я должен перейти в область догадок на основе 
своего знания людей. Думаю, Г. И. Кулик был чрезвычайно самолюбивым человеком и 
припадки самолюбия его оглупляли.
 Скажем конструкторы В. Г. Грабин и А. Э. Нудельман отзывались очень высоко об 
уме и профессионализме Кулика, но вот, что рассказывал Нудельман. Любое 
совещание, хоть у военных, хоть у штатских начинается с того, что опрашиваются 
все присутствующие по вопросу повестки, а затем ведущий совещание принимает 
решение – «подводит черту». А Кулик, возглавляя совещание, сначала объявлял 
всем своё решение, а потом предлагал посовещаться, т. е. это был «та ещё 
штучка» – очень своевольный и самолюбивый человек. Он был честен, никогда свою 
вину не перекладывал на других, но и свою правоту отстаивал бескомпромиссно и 
не сообразуясь с уместностью.
 Смотрите на развитие событий.  «За оставление Керченского полуострова и Керчи» 
ещё суровее был наказан вице-адмирал Г. И. Левченко. Суд приговорил его к 10 
годам лагерей. Но Левченко признал свою вину. И что? Лагеря ему заменили 
разжалованием в капитаны первого ранга, а к 1944 г. он снова зам. наркома ВМФ и 
стал даже не вице-, а полным адмиралом.
 Ведь для чего были все эти суды? В конечном итоге для того, чтобы 2 марта 
1942 г. Верховный Главнокомандующий и нарком обороны мог подписать приказ с 
такими словами:

 «… Кулик по прибытии 12 ноября 1941 года в г. Керчь, не только не принял на 
месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, 
но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию 
в среде командования крымских войск.
 … Верховный Суд 16 февраля 1942 г. приговорил лишить Кулика Г. И. званий 
Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали 
„ХХ лет РККА“.
 … Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении 
тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом, которые не 
выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования, проявляют 
трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями и, будучи 
запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над немецкими 
захватчиками.
 Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго-Западного 
направлений, военных советов фронтов, армий и округов.

    Народный комиссар обороны И. В. Сталин».

 Нужен ли был такой приказ и нужна ли была такая жертва от Кулика? Думаю, что 
да.
 Вот смотрите. Июль 1942 г., немцы рвутся к Сталинграду. В пересказе генерала 
Меллентина, вспоминает полковник немецкого Генштаба Г. Р. Динглер, служивший